24. 07. Приехал Олег. Как же я соскучилась по нему. Чувствую себя дрянью… Сергея трудно избегать. Стоит выйти из дома, он тут как тут… Господи, за что мне всё это?
25. 07. Отец с Олегом ходили на рыбалку. Олег поймал щуку и радовался, как ребёнок. Попросил сфотографировать его с ней. Через неделю кончается отпуск. Вернусь в город и всё забуду…
Даша открыла последнюю запись, датированную шестым августа. Между страницами лежала порванная пополам записка: «Серёжа, мне нужно поговорить с тобой. Жду на нашем месте в одиннадцать».
Что мама хотела сказать ему? Почему разорвала и не отдала записку? Она снова приехала к отцу в деревню? Даша чувствовала, что не нужно читать, пусть тайна останется тайной. Но дневник не отпускал, притягивал магнитом тайны. Даша отлистала страницу назад и прочла: «Сергей завтра уезжает. Сказать ему или не стоит? Пусть ничего не знает. Олег так обрадовался, что я беременная, что не даёт ничего делать по дому. Глупый. А до этого я не таскала с колодца вёдра с водой? Прощай… (мама зачеркнула слово так, что прорвала ручкой бумагу). Я не скажу ему. Я люблю Олега. А то, что между нами было — сумасшествие, затмение, ошибка. Может, всё-таки это ребёнок Олега? Господи, пусть и будет так».
На этом записи оборвались. «Получается, что мама изменила отцу с этим самым Сергеем? Вот какую тайну мама прятала в дневнике. Зачем только прочитала. Отец меня обожал, его принцессой называл, баловал. Ах, мама, что ты натворила?! А ведь все считали вас идеальной парой…»
— Даша, ты где? – раздался снизу голос Стаса.
— Здесь. – Даша встала и помахала ему рукой из лаза. – Сейчас спущусь. – Она посмотрела на тетрадь. «Снова засунуть её за доску? Нет. Те, кто купят дом, могут найти и прочитать. Хватит, что она узнала тайну». Даша стала спускаться с чердака вместе с тетрадкой.
— Что это? – спросил Стас.
Даша на минуту замялась.
— Мамин дневник. У тебя лицо в саже.
— Дома жарко, я окна открыл, а то задохнёмся ночью. Пойдём на речку?
Даша вошла в избу, положила тетрадь под стопку пожелтевших газет на подоконнике, взяла полотенце с мылом и вышла к мужу.
Стас долго умывался, отфыркиваясь и брызгаясь. А Даша всё думала о мамином дневнике, коря себя за любопытство. Нет, она не думала о маме плохо, и всё же…
— Ты что такая? О чем думаешь? Ностальгия или что-то другое? – спросил за ужином Стас.
— Я прочитала мамин дневник. Не всё. Но то, что узнала… Не знаю, как к этому относиться.
— Люблю семейные тайны. Она что, кого-то убила? Или наколдовала и у соперницы сдохла корова? — Стас округлил глаза.
— Да ну тебя. Я серьёзно, — обиделась Даша.
— Что же тогда произвело на тебя такое впечатление, что ты ничего не видишь вокруг? — Стас показал на плитку.
Даша ахнула – она положила на неё хлеб и даже не заметила. Хорошо, что хоть не включила её. Она взяла хлеб и села напротив Стаса за стол.
— Она написала, что изменила отцу. И про меня написала… – Даша запнулась, она не могла произнести вслух.
— Ты хочешь сказать, что твой отец не твой отец?
— Получается. – Даша вскинула на мужа полные слёз глаза.
— Там что, так и написано было? — уточнил Сергей.
— Она и сама не знала, — тихо сказала Даша. – Мама со школы была влюблена в Сергея. Понимаешь, дневник начинается с этой любви. Но там ничего не было. Они не виделись семь лет, а потом мама приехала сюда без отца, и они снова встретились. Мне показалось, что она и записывать стала, чтобы разобраться в своих чувствах. И только здесь. Но она любила отца. Я знаю. Они даже ссорились редко. Я потому и влюбилась в тебя, что ты такой же, как мой отец, — торопливо объясняла Даша, не замечая катившихся по щекам слёз.
— Мне приятно, – улыбнулся Стас. – Послушай, даже если и так, как ты говоришь, твой отец был настоящим отцом, он любил тебя, растил. Каждый имеет право на ошибку.
— Что ты говоришь? Ты мог бы мне изменить? Так просто? – возмутилась Даша.
— А ты? – ответил вопросом Стас. Даша смутилась, не зная, что сказать. — Не думаю, что для твоей мамы было всё просто. Я её не застал, но мне кажется, она не была легкомысленной. Дай тетрадь.
