На следующий день Сергей уехал к матери. Лена осталась дома, пытаясь отвлечься от мыслей уборкой. Она протирала пыль, мыла полы, переставляла книги на полке – всё, чтобы не думать о том, что будет дальше. Но каждый раз, проходя мимо зеркала в прихожей, она ловила своё отражение – усталое лицо, поджатые губы. Ей было тридцать два, но сегодня она чувствовала себя старухой.
К обеду позвонила её подруга Катя.
– Лен, ты как? – голос Кати был бодрым, как всегда, но с ноткой беспокойства. – Серёжа вчера писал, что вы поссорились.
– Не то, чтобы поссорились, – Лена вздохнула, усаживаясь на диван. – Просто… он решил, что его мама переезжает к нам. Без моего согласия.
– Ого, – Катя присвистнула. – Это он, конечно, дал. И что ты?
– Собрала ему сумку, – Лена невольно улыбнулась. – Сказала, пусть поживёт у мамы, раз так хочет её спасать.
– Ха! Молодец! – Катя рассмеялась. – Слушай, а ты уверена, что Светлана Ивановна вообще хочет к вам переезжать?
– Ну, знаешь, такие мамы… Они любят жаловаться, чтобы их пожалели, но жить с кем-то – это же совсем другое. Вдруг она просто проверяет Серёжу?
Лена задумалась. Катя могла быть права. Светлана Ивановна всегда была независимой. Даже после смерти мужа, десять лет назад, она отказалась от помощи родственников, заявив, что сама справится. И справлялась – до последнего времени, когда здоровье начало подводить.
– Может, ты и права, – медленно сказала Лена. – Но Серёжа этого не видит. Он слышит «мне тяжело» и сразу бежит спасать.
– Тогда поговори с ней сама, – предложила Катя. – Без Серёжи. Может, она откроется.
– С ней? – Лена фыркнула. – Она меня терпит только потому, что я жена её сына.
– А ты попробуй, – настаивала Катя. – Что ты теряешь?
Лена промолчала, но идея засела в голове. Может, действительно стоит поговорить со свекровью? Узнать, чего она хочет на самом деле? Но от одной мысли об этом разговоре у Лены начинало колотиться сердце.
К вечеру Сергей вернулся. Он выглядел уставшим, но не злым, что уже было хорошим знаком.
– Ну что? – Лена встретила его в прихожей, стараясь не выдать волнения.
– Поговорил, – он снял куртку и повесил её на вешалку. – Мама… в общем, она не против переезда. Но я сказал, что мы ещё подумаем.
– Подумаем? – Лена приподняла бровь. – Ты сказал «мы»?
– Да, – он посмотрел ей в глаза. – Я сказал, что это наше общее решение. И что я не хочу, чтобы ты чувствовала себя не в своём доме.
Лена почувствовала, как внутри что-то оттаяло. Но радость была недолгой.
– А ещё она хочет приехать к нам завтра, – добавил Сергей, отводя взгляд. – Поговорить. С нами обоими.
Лена замерла. Завтра. Светлана Ивановна. В их доме. Это был не просто разговор. Это была проверка. И Лена не была уверена, готова ли она к ней. Но одно она знала точно: если свекровь переступит порог их квартиры с чемоданом, всё изменится. И не факт, что в лучшую сторону…
Лена проснулась от звука будильника, но ощущение, что она не спала вовсе, не покидало. Вчерашний разговор с Сергеем крутился в голове всю ночь, мешая уснуть. Светлана Ивановна приедет сегодня. Сегодня! Лена посмотрела на пустую половину кровати – Сергей уже ушёл на кухню, судя по запаху свежесваренного кофе, доносившегося из-за двери. Она потянулась, пытаясь прогнать тревогу, но та сидела в груди, как тяжелый камень.
Кухня встретила её уютным теплом. Сергей стоял у плиты, жаря яичницу. Его тёмные волосы были растрепаны, а в глазах читалась та же тревога, что мучила Лену.
– Доброе утро, – он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. – Мама обещала быть к обеду. Я сказал, что мы её ждём.
– Ждём? – Лена приподняла бровь, садясь за стол. – Ты уверен, что это «мы»?
Сергей вздохнул, переворачивая яичницу с таким усердием, будто от этого зависела его жизнь.
– Лен, я же сказал, что это наше общее решение. Я не хочу ссориться. Просто… давай выслушаем её. Может, всё не так страшно.
– Не так страшно? – Лена постучала пальцами по столу. – Серёж, твоя мама однажды переставила мою посуду в шкафу, потому что «так удобнее». А потом три дня объясняла, почему я неправильно готовлю суп. И это было просто во время визита на выходные. А теперь она, возможно, будет жить тут. Каждый день.
Сергей поставил перед ней тарелку с яичницей и сел напротив.
– Я знаю, она бывает… – он замялся, подбирая слово, – навязчивой. Но она не хочет ничего плохого. Она просто… мама.
Лена посмотрела на него долгим взглядом. Ей хотелось сказать, что «просто мама» – это не оправдание для вторжения в их жизнь. Но вместо этого она только кивнула.
– Хорошо. Выслушаем. Но если она начнёт переставлять мои кастрюли, я за себя не ручаюсь.
Сергей невольно рассмеялся, и напряжение между ними чуть ослабло. Но Лена знала – это временно. Всё решится сегодня.
К полудню квартира сияла чистотой. Лена, как всегда перед приездом свекрови, вымыла полы, протёрла пыль и даже переложила подушки на диване так, чтобы они выглядели «прилично». Это был её ритуал – попытка доказать Светлане Ивановне, что она хорошая хозяйка. Хотя в глубине души Лена понимала: свекровь всё равно найдёт, к чему придраться.
Звонок в дверь раздался ровно в час дня. Лена бросила взгляд на Сергея, который нервно поправлял воротник рубашки.
– Открывай, – шепнула она, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле.
Светлана Ивановна вошла в прихожую, как всегда, с царственной осанкой. Её тёмно-синий плащ был безупречно выглажен, а в руках она держала небольшой пакет с чем-то, что пахло домашней выпечкой. Лена невольно отметила, что свекровь выглядит моложе своих шестидесяти пяти – аккуратно уложенные волосы, лёгкий макияж, цепкий взгляд.
– Здравствуйте, мои дорогие, – она улыбнулась, но в её голосе Лена уловила знакомые нотки – смесь добродушия и едва скрываемого превосходства. – Принесла вам пирожки. С капустой, как Серёжа любит.
– Спасибо, мама, – Сергей обнял её, забрав пакет. – Проходи, садись.
Лена заставила себя улыбнуться.
– Здравствуйте, Светлана Ивановна. Чаю?
– Ой, Леночка, не суетись, – свекровь махнула рукой, снимая плащ. – Лучше расскажи, как дела. Серёжа сказал, у вас тут важный разговор намечается.
Лена бросила взгляд на мужа. Он уже раскладывал пирожки на тарелку, старательно избегая её глаз. Трус, – подумала она, но тут же одёрнула себя. Это не трусость, просто он не хочет конфликта. Но конфликт уже здесь, в их гостиной, и от него не сбежать.
Они сели за стол. Лена разлила чай по чашкам, стараясь не смотреть на свекровь. Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как перед грозой.
– Ну, – наконец начала Светлана Ивановна, отхлебнув чай, – Серёжа сказал, что вы хотите обсудить моё… положение. Я, конечно, не ожидала, что вы так серьёзно к этому отнесётесь.
Лена чуть не поперхнулась. Серьёзно? Это она-то несерьёзно относится к тому, что их жизнь собираются перевернуть?
– Мама, – Сергей кашлянул, – я просто сказал, что нам нужно всё обсудить. Потому что… это важно для всех нас.
– Конечно, важно, – кивнула Светлана Ивановна. – Я же не молодею. Колени болят, лестница в подъезде – просто кошмар. Вчера опять лифт сломался, представляете? Четвёртый этаж, а я с сумками. Еле поднялась.
Лена почувствовала укол сочувствия. Она представила, как пожилая женщина тянет тяжёлые сумки по лестнице, и ей стало неловко за свои вчерашние слова. Но сочувствие быстро сменилось настороженностью, когда свекровь продолжила:
– И я подумала, раз у вас такая просторная квартира, может, мне действительно лучше к вам переехать? Серёжа ведь всегда говорил, что вы рады помочь.
