Она вспомнила, как на прошлой неделе Галина Ивановна, не спросив, выкинула её старый плед – тот, что Лена привезла из дома родителей, потрёпанный, но такой уютный. «Он же весь в катышках, Леночка, – сказала свекровь, протягивая новый, купленный в ближайшем супермаркете. – Этот гораздо лучше!» Лена тогда промолчала, но внутри у неё всё сжалось от обиды. Этот плед был частью её детства, памятью о вечерах с мамой, когда они смотрели старые фильмы, укутавшись в него вдвоём.
– Почему я должна это терпеть? – прошептала она, глядя на своё отражение.
На следующий день Лена проснулась с чётким планом. Она не собиралась сдаваться. Если Сергей не может поставить матери границы, она сделает это сама. Но для этого нужно было доказательство – что-то, что заставит мужа увидеть, как далеко заходит Галина Ивановна.
В обеденный перерыв она зашла в интернет-магазин и заказала несколько миниатюрных камер наблюдения. Они были почти незаметны, с функцией записи на облако. Лена представила, как покажет Сергею, что происходит в их квартире, пока они оба на работе. Она не хотела шпионить за свекровью из подлости – просто устала чувствовать себя бессильной.
– Это мой дом, – тихо сказала она, нажимая кнопку «Оформить заказ». – И я не позволю никому отнимать его у меня.
К вечеру посылка уже была доставлена. Лена спрятала коробку в сумку, чтобы Сергей ничего не заметил. Она не была уверена, как он отреагирует на её идею, но отступать было поздно.
На следующий день Галина Ивановна снова приехала. Лена, уходя на работу, оставила всё как есть: книги на полках, специи в шкафчике, фикус у окна. Но перед уходом она установила камеры – одну в гостиной, другую на кухне, третью в коридоре. Они были такими крошечными, что сливались с мебелью. Лена проверила приложение на телефоне – всё работало.
– Удачного дня, – бросила она Сергею, целуя его в щеку перед выходом.
– И тебе, – он улыбнулся, но в его глазах мелькнула тревога.
Лена села в машину, включила двигатель и выехала на дорогу. Дождь барабанил по лобовому стеклу, а в голове крутился один вопрос: что она увидит, когда проверит записи? И как это изменит их жизнь?
Вечером, вернувшись домой, она сразу заметила перемены. Занавески в спальне были сняты, а на их месте висели другие – тяжёлые, тёмно-синие, совсем не в её вкусе. На кухне пахло чем-то чужим – кажется, Галина Ивановна снова привезла свои соленья. А фикус… фикус опять стоял в углу, где света было меньше, чем в подвале.
Лена сжала губы, но ничего не сказала. Она хотела дождаться момента, когда сможет показать Сергею правду.
– Мама сегодня опять приходила, – заметил Сергей, когда они ужинали. – Сказала, что хочет помочь с уборкой.
– Помочь, – повторила Лена, и её голос прозвучал холоднее, чем она ожидала. – Конечно.
Она открыла приложение на телефоне, пока Сергей мыл посуду. Камеры записали всё: вот Галина Ивановна входит в квартиру с огромной сумкой, вот она переставляет книги, бормоча что-то про «неправильный порядок», вот она снимает занавески, ворча, что «эти слишком тонкие, пыль собирают». Лена смотрела, как свекровь открывает её шкаф с одеждой, перебирает вещи, качает головой. В какой-то момент Галина Ивановна даже достала Ленину любимую шёлковую блузку и пробормотала: «Ну кто такое носит?»
Лена почувствовала, как кровь приливает к щекам. Это было уже не просто вмешательство – это было вторжение в её личное пространство. Она закрыла приложение и посмотрела на Сергея, который вытирал руки полотенцем.
– Сережа, – тихо сказала она, – нам нужно поговорить. Сегодня. И это будет серьёзный разговор.
Он повернулся к ней, и в его глазах мелькнула тревога.
– Что случилось? – спросил он, но Лена только покачала головой.
– Увидишь, – ответила она. – Просто… приготовься.
Она знала, что записи с камер станут для Сергея шоком. Но что-то подсказывало ей, что это ещё не самое страшное, что она узнает. Что скрывает Галина Ивановна? И как далеко она готова зайти, чтобы превратить их дом в свой?
– Ты серьёзно установила камеры в нашей квартире? – Сергей смотрел на Лену, словно видел её впервые. Его голос дрожал от смеси удивления и обиды.
Лена сидела на диване, сжимая телефон, на экране которого застыла запись с камеры: Галина Ивановна перебирает её одежду, бормоча что-то про «безвкусицу».
– Да, серьёзно, – Лена подняла глаза, её тон был твёрд, но внутри она чувствовала, как сердце колотится. – Потому что я устала, Сережа. Устала приходить домой и видеть, как твоя мама перекраивает нашу жизнь.
Сергей откинулся на спинку стула, потирая виски. За окном всё ещё моросил дождь, и в гостиной было сумрачно, несмотря на включённый свет. Лена заметила, как его плечи напряжены, как он избегает её взгляда. Она знала этот взгляд – он появлялся, когда Сергей чувствовал себя загнанным в угол.
– Лен, это же… это ненормально, – он наконец посмотрел на неё. – Подглядывать за моей мамой? Снимать её? Это что, теперь мы шпионы в собственном доме?
– Это ты называешь шпионажем? – Лена вскочила, её голос задрожал. – А то, что твоя мама роется в моих вещах, переставляет мебель, выбрасывает мои пледы – это нормально?
– Она не выбрасывала твой плед, – Сергей нахмурился. – Она сказала, что отдала его в химчистку.
Лена горько рассмеялась, качая головой.
– Химчистка? Серьёзно? А ты спросил, где чек? Или где этот плед сейчас? Потому что я его не видела с прошлой недели!
Она открыла приложение и прокрутила запись. Вот Галина Ивановна заходит в спальню, снимает с кровати тот самый потрёпанный плед, который Лена так любила, и засовывает его в мусорный пакет. «Старье какое-то», – бормочет она, завязывая узел. Лена почувствовала, как в горле встаёт ком. Этот плед был не просто вещью – это была память о её маме, о тех вечерах, когда они, укутавшись в него, пили чай и болтали до полуночи.
Сергей смотрел на экран, и его лицо медленно бледнело. Он молчал, но Лена видела, как его пальцы сжались в кулаки.
– Я не знал, – тихо сказал он наконец. – Она сказала…
– Что она сказала? – Лена скрестила руки на груди. – Что хотела «помочь»? Что я не справляюсь? Что я плохая хозяйка?
– Лен, перестань, – Сергей поднял руку, словно пытаясь остановить её. – Она не так сказала. Просто… она считает, что ты слишком много работаешь, а дом…
– А дом что? – Лена шагнула ближе, её голос стал резче. – Дом в порядке, Сережа! Это я его обставляла, я выбирала каждую мелочь, я сделала его нашим! А твоя мама приходит и решает, что всё надо переделать, потому что её вкус лучше!
Сергей молчал, глядя в пол. Лена чувствовала, как внутри неё борются гнев и отчаяние. Она любила его – его доброту, его умение разрядить обстановку шуткой, его тёплые объятия по вечерам. Но сейчас она не могла понять, почему он не видит того, что видит она. Почему он не замечает, как Галина Ивановна шаг за шагом отбирает у них их пространство, их жизнь?
– Я поговорю с ней, – наконец сказал Сергей, но в его голосе не было прежней уверенности.
