Она вышла на улицу, надев куртку. Сосновый бор за домом шумел под ветром, и этот звук немного успокоил её. Она пошла вдоль тропинки к озеру, где вода отражала серое осеннее небо. Здесь было тихо, только утки крякали где-то вдалеке. Наташа присела на деревянную скамейку, которую они с Олегом поставили прошлым летом, и закрыла глаза. Ей нужно было подумать. Решить, что делать дальше.
– Тётя Наташа! – звонкий голос Сони вырвал её из размышлений. Девочка подбежала, держа в руках букетик из жёлтых листьев. – Это тебе! Я сама собрала!
Наташа невольно улыбнулась, принимая букет. Соня была не виновата. Она просто ребёнок, который радуется жизни. Но даже её невинная радость напоминала Наташе о том, как её собственная радость утекала, как песок сквозь пальцы.
– Спасибо, солнышко, – она погладила девочку по голове. – Очень красиво.
– А почему ты грустная? – Соня наклонила голову, глядя на неё большими глазами.
Наташа замерла. Что ответить ребёнку? Что её дом захватили чужие люди? Что она устала притворяться, что всё нормально?
– Просто устала, – наконец сказала она. – С командировки.
– А папа говорит, что ты злишься, – Соня плюхнулась рядом на скамейку. – Потому что мы тут живём. Но мы же ненадолго! Бабушка говорит, что мы вам помогаем!
Наташа почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Даже ребёнок заметил её настроение. И, судя по всему, вся семья Олега обсуждала её за спиной.
– Соня, – она постаралась говорить мягко, – вы с мамой и папой правда помогаете. Но иногда взрослым нужно время, чтобы… привыкнуть.
– А ты привыкнешь? – девочка посмотрела на неё с такой надеждой, что Наташе стало стыдно.
– Постараюсь, – ответила она, хотя в голове крутилось совсем другое.
Когда Соня убежала обратно к дому, Наташа осталась сидеть, глядя на озеро. Ей нужно было решение. Не просто слова, не обещания, а что-то реальное. Она не хотела уезжать к маме – это было бы слишком похоже на бегство. Но и жить в доме, где она чувствует себя чужой, она больше не могла.
К вечеру напряжение достигло пика. Олег собрал всех в гостиной – родителей, Лену с Игорем и даже Соню, которая сидела на диване, болтая ногами. Наташа стояла у окна, скрестив руки, и старалась дышать ровно. Она не знала, что собирается сказать Олег, но чувствовала, что это будет решающий момент.
– Ребята, – Олег кашлянул, явно нервничая. – Нам нужно поговорить. О том, что происходит в доме.
Тамара Ивановна подняла брови, но промолчала. Николай отложил газету, Лена с Игорем переглянулись, а Соня просто смотрела на дядю с любопытством.
– Мы с Наташей очень благодарны за вашу помощь, – продолжил Олег, глядя на родителей. – Ремонт движется, это правда здорово. Но… мы не обсуждали, что вы все переедете к нам жить.
– Ой, Олег, да что ты начинаешь? – Тамара Ивановна всплеснула руками. – Мы же для вас стараемся! Дом-то ваш в порядок приводим!
– Мам, – Олег поднял руку, останавливая её. – Я знаю. И мы ценим. Но Наташа вернулась из командировки, а её дом… наш дом… он теперь как общежитие. Это не то, о чём мы мечтали.
Наташа посмотрела на него, чувствуя, как внутри что-то смягчается. Впервые за эти дни он говорил так, будто действительно понимал её.
– Ну, извини, Наташенька, – Тамара Ивановна повернулась к ней, и в её голосе послышалась обида. – Мы думали, что делаем доброе дело. А ты, значит, недовольна?
– Тамара Ивановна, – Наташа шагнула вперёд, стараясь говорить спокойно. – Я благодарна за помощь. Правда. Но я хочу чувствовать себя дома, а не в гостях. А сейчас я даже в свою спальню зайти не могу без чужих вещей.
Лена кашлянула, явно чувствуя себя неловко.
– Наташ, мы с Игорем можем съехать, – сказала она. – У нас ремонт почти закончен. Просто… ну, тут просторно, Соня счастлива. Мы не думали, что мешаем.
– Вы не мешаете, – Наташа покачала головой, чувствуя, как усталость накатывает волной. – Но я хочу, чтобы мы с Олегом сами решали, кто и когда живёт в нашем доме. Это ведь не так много, правда?
Повисла тишина. Николай крякнул, потирая подбородок, Тамара Ивановна поджала губы, а Игорь смотрел в пол, словно изучая узор на ковре.
– Хорошо, – наконец сказал Николай, вставая. – Мы с Тамарой закончим спальню к среде. И уедем. А Лена с Игорем… ну, пусть сами решают.
– Пап, – Олег посмотрел на отца, – я не хочу, чтобы вы уезжали обиженными. Но нам правда нужно своё пространство.
– Да какие обиды, сынок, – Николай махнул рукой, но в его голосе чувствовалась горечь. – Мы поняли. Помогли – и ладно.
Наташа почувствовала укол вины. Она не хотела быть той, кто выгоняет семью мужа. Но и молчать больше не могла.
– Может, сделаем так, – она сделала шаг вперёд, стараясь звучать примирительно. – Вы заканчиваете ремонт, мы вам помогаем. А потом… давайте устроим ужин? Все вместе, как семья. Но чтобы потом каждый вернулся в свой дом.
Тамара Ивановна посмотрела на неё, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Ужин – это хорошо, – кивнула она. – А то я уж думала, ты нас совсем видеть не хочешь.
– Хочу, – Наташа улыбнулась, хотя внутри всё ещё кипело. – Но в гостях. Не насовсем.
Все замолчали, переваривая её слова. Соня, не понимая всей серьёзности разговора, подбежала к Наташе и сунула ей ещё один листочек с рисунком – на этот раз с утками на озере.
– Это тебе, чтобы ты не грустила! – сказала она.
Наташа взяла рисунок, чувствуя, как ком в горле становится меньше. Может, всё ещё можно исправить? Может, этот разговор станет началом чего-то нового?
Но вечером, когда все разошлись по комнатам, Олег сел рядом с ней на диване в гостиной.
– Прости, – тихо сказал он. – Я правда не думал, что всё так зайдёт. Я думал, это будет просто помощь.
– Я знаю, – Наташа взяла его за руку. – Но ты должен был спросить. Это наш дом, Олег. Наш.
Он кивнул, сжимая её пальцы.
– Я поговорю с Леной завтра ещё раз. И с родителями. Они уедут, как обещали. А потом… потом мы начнём всё заново. Только ты и я.
Наташа посмотрела на него, и в её груди смешались надежда и сомнение. Она хотела верить, что всё будет так, как он говорит. Но в глубине души знала: этот разговор был только началом. А что будет дальше, зависело не только от Олега, но и от неё самой. И от того, сможет ли она отстоять свой дом – или потеряет его навсегда под напором чужой заботы.
Наташа стояла у окна в гостиной, глядя, как последние листья падают с сосен за домом. Утро было тихим, только лёгкий ветер шумел в ветвях да где-то вдалеке крякали утки. В доме царила непривычная тишина – впервые за неделю не гудела дрель, не звенела посуда, не раздавались голоса. Родители Олега уехали вчера вечером, а Лена с Игорем и Соней – утром. Ремонт в спальне был закончен: стены сияли свежей краской, а новый паркет пах лаком. Но Наташа всё ещё не чувствовала, что дом снова её.
– Наташ, – Олег вошёл в гостиную с двумя кружками чая, протянул одну ей. – Всё нормально?
Она взяла кружку, обхватив её ладонями, чтобы согреться. Чай пах мятой – её любимый. Олег смотрел на неё с осторожной надеждой, и Наташа вдруг поняла, как сильно он боится её ответа.
– Пока не знаю, – честно сказала она, отпивая глоток. – Они уехали, да. Но я всё ещё злюсь, Олег. На тебя. На то, что ты позволил этому случиться.
Он кивнул, опустив глаза. Его лицо, обычно такое открытое, было напряжённым, будто он ждал приговора.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Я облажался. И я правда пытаюсь всё исправить.
