– Даша, ты серьёзно? – Катя сжала телефон и посмотрела в окно, где за забором колыхались яблони, залитые августовским солнцем. – У нас и так каждые выходные кто-то приезжает. Мы с Сашей только въехали, даже коробки не все разобрали!
Голос Даши в трубке дрожал от обиды, но в нём сквозила привычная напористость:
– Катя, это же семья! У нас всегда так было – все собирались на даче у родителей, шашлыки, песни до ночи. А ты что, теперь выше всех? Купили домик и всё, родственники не нужны?
Катя прикрыла глаза, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она знала этот тон – Даша, младшая сестра её мужа Саши, умела давить на чувство вины, как никто другой. Но в этот раз что-то в Кате сопротивлялось. Их дача – маленький деревянный домик в часе езды от города – была их с Сашей мечтой. Пять лет копили, брали кредит, сами красили стены, выбирали занавески. И вот теперь, вместо покоя, их дом превратился в перевалочный пункт для всей родни мужа.
– Даша, – Катя старалась говорить спокойно, – мы никого не выгоняем. Но у нас свои планы. Хотим хоть немного пожить для себя.
– Для себя! – фыркнула Даша. – А семья, что не в счёт? Сашка, небось, и не знает, как ты к нам относишься. Я ему позвоню, поговорю.
Катя глубоко вдохнула, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле. Она знала, что Даша не шутит – та могла в два счёта набрать Сашу и выложить всё в своей интерпретации. А Саша… Саша с его бесконечной любовью к родне и привычкой избегать конфликтов наверняка скажет: «Ну, Катюш, да ладно, пусть приезжают».
Она бросила взгляд на кухню, где на столе лежали нераспакованные коробки с посудой. За окном – грядки, которые они с Сашей только начали приводить в порядок, и старый гамак, где Катя мечтала читать по вечерам, слушая стрекот кузнечиков. Этот дом был их убежищем. Местом, где можно выдохнуть после городской суеты. Но с тех пор, как они переехали, покой стал роскошью.
Две недели назад приезжали родители Саши – тётя Нина и дядя Коля. Привезли с собой троих внуков от старшего брата Саши, Вани. Дети носились по участку, сломали молодую яблоню, разлили компот на новый диван. Тётя Нина весь день учила Катю, как «правильно» готовить борщ, а дядя Коля требовал, чтобы Саша срочно починил его старенькую «Ладу», потому что «ты же всё равно на даче, делов-то».
А в прошлые выходные заявилась двоюродная сестра Саши, Света, с мужем и собакой. Собака, здоровенный лабрадор, выкопала половину грядок, а Света весь вечер ныла, что у них в квартире тесно, и намекала, что «хорошо бы на даче пожить недельку-другую». Катя тогда промолчала, но внутри всё кипело.
– Даша, – Катя вернулась к разговору, – я понимаю, что для вас это традиция. Но у нас с Сашей свои традиции. Мы хотим…
– Какие традиции? – перебила Даша. – Ты же в городе выросла, в квартире. Откуда у тебя традиции? У нас в семье всегда так: дача – это для всех. Для шума, для веселья. А ты как будто нас в гостиницу не пускаешь!
Катя почувствовала, как щёки горят. Она выросла в небольшой квартире в центре города, где её родители строго охраняли личное пространство. Гостей звали редко, и всегда по договорённости. Для Кати дом был местом, где можно закрыть дверь и остаться наедине с собой. А для семьи Саши дача была чем-то вроде коммунального двора – все приходят, когда хотят, и никто не спрашивает разрешения.
– Даша, я не против гостей, – Катя старалась держать голос ровным. – Но нам нужно время, чтобы обжиться. И, знаешь, было бы здорово, если бы вы предупреждали заранее.
– Предупреждали? – Даша рассмеялась, но смех был резкий, почти злой. – Это что, теперь к родному брату на поклон ходить? Ладно, Катя, я всё поняла. Поговорю с Сашей.
Трубка замолчала. Катя бросила телефон на диван и уткнулась лицом в ладони. Она знала, что этот разговор – только начало. Даша не из тех, кто отступает. А Саша… Саша слишком добрый, чтобы поставить сестру на место.
Саша вернулся с работы ближе к вечеру, как всегда, с улыбкой и пакетом свежих булочек из пекарни у станции. Он был такой – высокий, с чуть растрёпанной тёмной шевелюрой и глазами, в которых всегда теплилась искренняя радость. Катя любила его за это. Но сегодня его улыбка только усилила её тревогу.
– Катюш, я дома! – крикнул он, скидывая кеды в прихожей. – Пахнет чем-то вкусным!
– Картошка с грибами, – отозвалась Катя, выходя из кухни. Она вытерла руки о фартук и посмотрела на мужа. – Саш, нам надо поговорить.
Его брови поползли вверх, но улыбка не исчезла.
– Ого, серьёзно звучит. Что случилось?
Катя кивнула на диван, и они сели. Она рассказала о звонке Даши, о её обвинениях, о том, как устала от бесконечных гостей. Саша слушал, теребя край своей футболки, и его лицо постепенно мрачнело.
– Она правда так сказала? – спросил он, когда Катя замолчала. – Про гостиницу?
– Да, – Катя вздохнула. – И я понимаю, что для тебя это нормально. Твоя семья всегда так жила. Но, Саш, я так не могу. Я хочу, чтобы этот дом был нашим. Не проходным двором.
Саша потёр виски, словно пытаясь прогнать головную боль.
