– Витя, сынок, иди сюда! – позвала Галина Ивановна. – Я блины затеяла, скажи, с чем лучше – с вареньем или со сметаной?
Виктор, ещё не до конца проснувшись, потёр глаза и вошёл на кухню. На столе уже громоздилась стопка блинов, а рядом стояла миска с тестом. Запах был умопомрачительный, но Виктор вдруг поймал себя на мысли, что Лена бы сейчас ворчала, что мука рассыпана по всей столешнице.
– Мам, а где Лена? – вдруг спросила Соня, появляясь в дверях с растрёпанной косичкой и сонным взглядом.
Виктор замер. Он не успел рассказать дочери о записке, которую нашёл утром на столе. Лена уехала к сестре. Без объяснений, без разговора. Просто уехала. Его кольнула обида – как она могла вот так взять и бросить их? Но тут же в груди зашевелилось чувство вины. Может, она была права? Может, он действительно не замечал, как ей тяжело?
– Мам, – Соня посмотрела на него с тревогой. – Она вернётся?
– Конечно, вернётся, – Виктор заставил себя улыбнуться. – Она просто к тёте Кате поехала на выходные. Устала немного, хочет отдохнуть.
Соня кивнула, но её глаза остались серьёзными. Она молча взяла блин с тарелки и ушла в свою комнату. Виктор проводил её взглядом, чувствуя, как в горле встаёт ком.
– Что-то Леночка у нас совсем замоталась, – заметила Галина Ивановна, переворачивая очередной блин на сковородке. – Я ей говорила, надо проще к хозяйству относиться. Вот я в её возрасте троих детей растила, и ничего, всё успевала.
Виктор промолчал. Ему вдруг вспомнилось, как Лена вчера стояла у раковины, сжимая тарелку так, будто хотела её раздавить. Её слова – «Я устала быть официанткой в собственном доме» – эхом звучали в голове.
– Мам, а ты не думаешь, что мы, может, слишком часто к вам приезжаем? – осторожно спросил он.
Галина Ивановна посмотрела на него с удивлением.
– Сынок, что за глупости? Мы же семья! А семья должна быть вместе. Лена, конечно, молодец, но ей надо учиться быть попроще. Вот я…
– Мам, – перебил Виктор, и его голос прозвучал резче, чем он ожидал. – Может, Лене не надо быть попроще. Может, нам надо быть… посдержаннее?
Галина Ивановна замерла с лопаткой в руке. Её брови поползли вверх.
– Это что, ты теперь на меня наезжаешь? – спросила она, и в её тоне послышалась обида. – Я, между прочим, для вас стараюсь. Блины вот пеку, а могла бы у себя дома сидеть.
Виктор вздохнул, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Он не хотел ссориться с матерью, но слова Лены не выходили из головы.
– Я ценю, мам. Правда. Но Лена… она же не железная. Она работает, за Соней следит, дом на ней. А тут ещё вы все приезжаете, и она…
– Ой, Витя, не начинай, – отмахнулась Галина Ивановна. – Если ей тяжело, пусть скажет прямо. А то молчит, улыбается, а потом сбегает к сестре.
Виктор открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент в кухню влетел Артём с криком:
– Бабуля, Лиза сок разлила на диване!
Галина Ивановна всплеснула руками и бросилась в гостиную, а Виктор остался стоять, чувствуя себя так, будто его разрывают на части. Он хотел позвонить Лене, но что сказать? «Прости, что не заметил, как тебе плохо»? Или «Вернись, я всё исправлю»? Он даже не знал, с чего начать.
Тем временем Лена сидела в кафе с Катей. Они решили прогуляться, чтобы сменить обстановку. Кафе было уютным, с деревянными столами и запахом свежемолотого кофе. За окном прохожие прятались под зонтами, а Лена смотрела на них и думала, что её жизнь сейчас похожа на этот дождь – серая, бесконечная, и конца не видно.
– Знаешь, я не хочу разводиться, – вдруг сказала она, помешивая ложкой в чашке с капучино. – Я люблю Витю. Но я не знаю, как жить дальше, если ничего не изменится.
Катя посмотрела на неё внимательно.
– А ты ему это говорила? Прямо так, как мне сейчас?
Лена покачала головой.
– Пыталась. Но он… он как будто не слышит. Или не хочет слышать. Для него это нормально – его семья всегда была такой, шумной, вечно все вместе. А я… я задыхаюсь.
Катя откинулась на спинку стула, задумчиво глядя на сестру.
– Тогда сделай так, чтобы он услышал. Ты уехала – это уже шаг. Но, может, надо ещё что-то? Не просто сбежать, а показать ему, что ты серьёзно.
– Например? – Лена подняла на неё взгляд.
– Не знаю, – Катя пожала плечами. – Может, оставить его одного с этой толпой? Пусть сам готовит, убирает, развлекает. Может, тогда до него дойдёт.
Лена задумалась. Идея была рискованной. Что, если Виктор решит, что она просто капризничает? Или, хуже того, что она его бросила? Но мысль о том, чтобы он сам почувствовал, каково это – быть «хозяином ресторана», – зацепила её.
– А если он обидится? – тихо спросила она.
– А если не обидится, а поймёт? – парировала Катя. – Лен, ты же не сбегаешь навсегда. Ты даёшь ему шанс увидеть, что твоя жизнь – это не только борщ и улыбки.
Лена кивнула, чувствуя, как внутри зарождается решимость. Она достала телефон и написала Виктору: «Я останусь у Кати до воскресенья. Позаботьтесь с Соней о себе. Если что, звони». Сообщение было коротким, но Лена знала, что оно звучит как вызов. И, может быть, это было именно то, что нужно.
Вечером в квартире Виктора было шумно. Галина Ивановна учила Соню печь оладьи, Наташа с Олегом спорили, какой фильм посмотреть, а Артём с Лизой устроили догонялки, опрокинув вазу с конфетами. Виктор пытался навести порядок, но его голос тонул в общем гаме.
– Ребята, потише! – крикнул он, поднимая с пола осколки вазы. – Соня, иди уроки делать!
– Пап, я уже всё сделала, – ответила Соня, появляясь в дверях с перепачканными мукой руками. – Бабуля сказала, что оладьи важнее.
Виктор посмотрел на дочь и почувствовал укол вины. Лена всегда следила, чтобы Соня делала уроки вовремя. А он… он даже не знал, какие у неё задания на завтра.
– Мам, может, хватит оладий? – спросил он, стараясь не сорваться. – Соне спать скоро.
– Ой, Витя, не ворчи, – отмахнулась Галина Ивановна. – Девочка учится хозяйству, это важнее твоих уроков.
Виктор сжал кулаки. Он вдруг ясно увидел, как Лена стояла на этом же месте, слушая похожие слова. И как она, наверное, чувствовала себя невидимкой в собственном доме.
Телефон завибрировал. Сообщение от Лены. Виктор прочитал его и почувствовал, как внутри всё сжимается. Она не просто уехала. Она дала понять, что не вернётся, пока он не разберётся с этим хаосом. И впервые за долгое время Виктор задумался: а что, если Лена права? Что, если он действительно не замечал, как его семья превращает их дом в проходной двор?
– Пап, ты чего? – Соня тронула его за руку, глядя снизу вверх.
– Ничего, солнышко, – он заставил себя улыбнуться. – Пойдём, я помогу тебе собрать портфель на завтра.
Когда Соня ушла в свою комнату, Виктор сел на кухне и уставился на пустую кружку Лены, стоявшую на столе. Впервые он почувствовал, как сильно ему её не хватает. Но что будет дальше? Сможет ли он справиться с этим без неё? И что ждёт их семью, если он не найдёт способ всё исправить?
Виктор сидел на кухне, глядя на гору грязной посуды в раковине. За окном всё ещё моросил дождь, и его монотонный шорох только усиливал ощущение хаоса. В гостиной Артём с Лизой устроили очередной забег, опрокинув стул, а Галина Ивановна громко рассказывала Наташе, как правильно варить компот, чтобы «не потерять витамины». Соня заперлась в своей комнате, нацепив наушники, чтобы заглушить шум. Виктор чувствовал, как в висках пульсирует боль. Второй день без Лены – и он уже на пределе.
– Витя, сынок, ты чего такой хмурый? – Галина Ивановна заглянула на кухню, вытирая руки о фартук. – Садись, я тебе оладий подогрею.
– Не хочу, мам, – Виктор покачал головой, не отрывая взгляда от раковины. – Надо посуду помыть. И вообще… прибраться бы.
Галина Ивановна всплеснула руками.
– Ой, да брось ты эту посуду! Я потом сама всё перемою. Ты лучше с Олегом поговори, он там про машину новую рассказывает. Интересно же!
Виктор медленно повернулся к матери. Её лицо сияло привычной уверенностью, будто всё в мире было в полном порядке. И вдруг он понял, что больше не может молчать.
– Мам, – его голос был тихим, но твёрдым, – ты не замечаешь, что Лена уехала из-за нас? Из-за всех нас?
Галина Ивановна замерла, её брови удивлённо поползли вверх.
– Из-за нас? – переспросила она. – Это ещё что за новости? Она же к сестре поехала, отдохнуть. Сама сказала.
– Она не отдыхать уехала, – Виктор встал, чувствуя, как внутри нарастает волна гнева. – Она сбежала. Потому что не может больше терпеть, как вы все превращаете наш дом в… в какой-то вокзал! Приезжаете без предупреждения, едите, спите, разбрасываете вещи, а она должна за всеми убирать, готовить, улыбаться!
Галина Ивановна открыла рот, но Виктор не дал ей вставить слово.
– И я, – он ткнул себя в грудь, – я тоже виноват. Потому что не замечал, как ей тяжело. Думал, что это нормально, что ты, Наташа, дядя Коля – вы же семья. Но, мам, это не семья, когда один человек тянет всё на себе, а остальные делают вид, что так и надо!
В кухню вошла Наташа, привлечённая громкими голосами. За её спиной маячил Олег, держа в руках кружку с недопитым компотом.
– Витя, ты чего кричишь? – Наташа посмотрела на брата с тревогой. – Что случилось?
– Случилось то, что Лена уехала, – отрезал Виктор, глядя то на сестру, то на мать. – И я её понимаю. Потому что я сам устал. Устал от того, что наш дом – это не наш дом. Это какой-то бесплатный ресторан, где Лена – повар, уборщица и официантка в одном лице!
Галина Ивановна поджала губы, её лицо стало строгим.
– Виктор, ты на мать голос повышаешь? – сказала она, и в её тоне послышалась обида. – Я, между прочим, для вас стараюсь. Приехала, чтобы помочь, блины пеку, компот варю…
– А кто тебя просил, мам? – Виктор повысил голос, и Наташа с Олегом переглянулись, словно не веря, что их мягкий и покладистый Витя способен так говорить. – Лена не просила. Я не просил. Вы все приезжаете, когда вам удобно, и ждёте, что мы будем вас обслуживать. А Лена… она на пределе. И Соня… – он запнулся, вспоминая грустные глаза дочери. – Соня вчера спросила, когда мама вернётся. И я не знал, что ей ответить.
В кухне повисла тишина. Даже дети в гостиной притихли, будто почувствовали напряжение. Галина Ивановна смотрела на сына, её глаза блестели – то ли от обиды, то ли от чего-то ещё.
– Я не знала, что так серьёзно, – тихо сказала Наташа, опуская взгляд. – Мы с Олегом просто… ну, хотели с вами время провести. Подумали, раз вы рядом живёте, то это нормально – заехать на выходные.
– Нормально, – Виктор кивнул, но в его голосе не было тепла. – Но не каждые выходные. И не без предупреждения. Вы хоть раз спрашивали, удобно ли нам? Хочет ли Лена готовить на всю вашу ораву? Или Соня – играть с вашими детьми, когда её игрушки потом валяются по всей квартире?
Олег кашлянул, явно чувствуя себя неловко.
