– Мам! Ты вернулась! – Соня уткнулась ей в плечо, её голос дрожал от радости.
– Конечно, солнышко, – Лена погладила дочь по голове, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Я же обещала.
Виктор появился в дверях кухни, вытирая руки о полотенце. Его лицо осветилось улыбкой, но в глазах была тревога.
– Лен, – сказал он, делая шаг навстречу. – Я… я рад, что ты дома.
Лена кивнула, не отпуская Соню. Она заметила, что квартира выглядит непривычно чистой – посуда вымыта, игрушки убраны, даже диван в гостиной был аккуратно застелен.
– Где все? – спросила она, оглядываясь.
– Наташа с Олегом уехали утром, – ответил Виктор. – А мама… она хочет с тобой поговорить.
Лена напряглась. Она ожидала, что Галина Ивановна будет здесь, но мысль о разговоре всё равно пугала.
– Хорошо, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Где она?
– На кухне, – Виктор кивнул в сторону двери. – Я буду рядом, если что.
Лена отпустила Соню, которая тут же убежала в свою комнату, и глубоко вдохнула. Она прошла на кухню, где Галина Ивановна сидела за столом, перед ней стояла чашка чая, от которой поднимался лёгкий пар.
– Леночка, – Галина Ивановна подняла взгляд, и Лена удивилась, увидев в её глазах не привычную уверенность, а неуверенность. – Садись, пожалуйста.
Лена села напротив, чувствуя, как сердце колотится. Она готовилась к обороне, к новым упрёкам, но Галина Ивановна заговорила первой.
– Я была не права, – сказала она тихо, глядя в свою чашку. – Я думала, что помогаю, что делаю для вас лучше. Но Витя… он заставил меня посмотреть на всё твоими глазами. И я поняла, что вела себя… неправильно.
Лена молчала, не веря своим ушам. Галина Ивановна, которая всегда знала, как «правильно», признаёт свою вину?
– Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя чужой, – продолжала свекровь. – Я привыкла, что семья – это когда все вместе, всё общее. Но я не подумала, что тебе это может быть тяжело. Прости меня, Леночка.
Лена почувствовала, как внутри что-то смягчается. Она ожидала чего угодно – оправданий, обвинений, но не этого.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Я… я ценю, что вы это сказали. Но мне нужно, чтобы это не повторилось. Чтобы наш дом был нашим. Чтобы я могла быть хозяйкой, а не… обслугой.
Галина Ивановна кивнула, её губы дрогнули в слабой улыбке.
– Я поняла. И обещаю – больше никаких сюрпризов. Если захочу приехать – спрошу. И… я не буду вмешиваться. По крайней мере, постараюсь.
Лена посмотрела на неё и впервые за долгое время почувствовала, что может поверить. Не полностью, не сразу, но это был шаг. Огромный шаг.
– Хорошо, – сказала она. – Давайте попробуем.
Виктор, стоявший в дверях, выдохнул с облегчением. Он подошёл к Лене и взял её за руку.
– Мы справимся, – сказал он тихо. – Вместе.
Лена сжала его руку в ответ, чувствуя, как напряжение последних дней начинает отступать. Но в глубине души она знала, что это ещё не конец. Смогут ли они действительно изменить правила? Или всё вернётся на круги своя? Она посмотрела на Виктора, на Соню, которая выглянула из своей комнаты, и подумала: ради них стоит попробовать.
Лена стояла у плиты, помешивая овощи в сковородке. Запах жареного лука и болгарского перца наполнял кухню, смешиваясь с ароматом свежезаваренного чая. За окном уже не было дождя – октябрьское солнце пробивалось сквозь тонкие облака, заливая их небольшую квартиру в Екатеринбурге мягким светом. Прошёл месяц с того дня, как она вернулась от сестры, и жизнь, казалось, начала налаживаться. Но Лена всё ещё держала ухо востро, ожидая подвоха.
– Мам, можно я сыр натру? – Соня влетела на кухню, её косички подпрыгивали в такт шагам.
– Конечно, солнышко, – Лена улыбнулась, пододвигая дочери тёрку и кусок сыра. – Только осторожно, не порежься.
Соня кивнула, сосредоточенно принимаясь за дело. Лена посмотрела на неё и почувствовала, как в груди разливается тепло. Эти маленькие моменты – просто она, Соня и их уютная кухня – были тем, ради чего она боролась. Ради того, чтобы их дом снова стал их домом.
Виктор вошёл в кухню, неся стопку чистого белья из стирки. Он выглядел усталым, но его глаза светились каким-то новым, спокойным теплом. После того разговора с матерью он изменился – стал внимательнее, чаще спрашивал Лену, как она себя чувствует, и даже начал сам убирать за гостями, если кто-то заезжал.
– Пахнет вкусно, – сказал он, ставя бельё на стул. – Что готовим?
– Рататуй, – ответила Лена, бросая на него быстрый взгляд. – Соня захотела, как в мультике.
– Класс, – Виктор улыбнулся, обнимая дочь за плечи. – Ты у нас теперь шеф-повар, да?
Соня хихикнула, не отрываясь от тёрки.
– Пап, я только сыр тру. Мама всё делает.
Лена поймала взгляд Виктора, и они обменялись улыбками. Впервые за долгое время она чувствовала, что они снова команда. Но в глубине души всё ещё оставался маленький узелок тревоги. Сможет ли это продлиться? Не вернётся ли всё к прежнему хаосу?
– Лен, – Виктор присел за стол, – я вчера говорил с Наташей. Они с Олегом хотят заехать на следующей неделе. Но я сказал, что сначала спрошу тебя. Как думаешь, нормально, если они на пару часов в субботу?
Лена замерла, держа ложку над сковородкой. Она ждала этого момента – первого испытания их новых правил. Виктор смотрел на неё внимательно, и в его взгляде не было привычной беспечности. Он ждал её ответа, и это было важно.
– На пару часов – нормально, – медленно сказала она. – Но только если они предупредят заранее. И… без ночёвки.
Виктор кивнул, его лицо осветилось облегчением.
– Договорились. Я им передам.
Лена вернулась к сковородке, чувствуя, как узелок тревоги в груди немного ослаб. Это был маленький шаг, но он значил многое. Виктор начал её слышать. И это было важнее любых слов.
Вечером, когда Соня уже легла спать, Лена и Виктор сидели на диване в гостиной. На столе стояла бутылка красного вина – редкое удовольствие, которое они позволили себе в честь спокойных выходных. Телевизор был выключен, и в комнате царила тишина, нарушаемая только далёким гулом машин за окном.
– Лен, – Виктор повернулся к ней, держа бокал в руке, – я всё думаю о том, что было. О том, как ты уехала. И… я правда не понимал, как тебе было тяжело.
Лена посмотрела на него, её пальцы слегка сжали ножку бокала.
– Я знаю, Витя, – тихо сказала она. – Ты привык, что твоя семья – это всегда толпа, шум, общий стол. А я… я просто хотела, чтобы у нас было своё. Чтобы я могла быть не только хозяйкой для всех, но и просто твоей женой. И мамой для Сони.
Виктор кивнул, его взгляд стал серьёзнее.
– Я был слепым, – признался он. – Думал, что если всем весело, то и тебе должно быть хорошо. А ты… ты держала всё в себе, пока не сломалась.
Лена слабо улыбнулась.
– Не сломалась. Просто… устала. Но я рада, что ты теперь видишь. И что твоя мама… она тоже старается.
Виктор отставил бокал и взял её руку.
– Маме нелегко, – сказал он. – Она привыкла быть главной, всё контролировать. Но после нашего разговора она задумалась. Вчера звонила, спрашивала, как Соня, как ты. Даже предложила помочь с уроками, но сказала, что сначала спросит у тебя.
Лена удивилась. Галина Ивановна, которая раньше врывалась в их жизнь, как ураган, теперь спрашивает разрешения? Это было почти невероятно.
– Она правда меняется? – спросила Лена, глядя на мужа.
– Пытается, – Виктор пожал плечами. – Не сразу, не идеально, но пытается. И я тоже. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лен. Чтобы мы все были счастливы.
Лена почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она сжала его руку в ответ.
– Спасибо, – прошептала она. – Это… это много значит.
Они сидели молча, глядя друг на друга. За окном зажглись фонари, и их свет отражался в тёмных стёклах, создавая уютную, почти волшебную атмосферу. Лена вдруг подумала, что их дом снова стал их домом – не рестораном, не вокзалом, а местом, где они могут быть просто семьёй.
На следующей неделе Наташа с Олегом приехали, как и обещали, в субботу. Они привезли торт и бутылку сока, что было для Лены приятным сюрпризом – раньше они приезжали с пустыми руками. Дети, Артём и Лиза, вели себя тише, чем обычно, и даже помогли Соне собрать пазл. Наташа, заметив, что Лена готовит чай, тут же предложила помочь.
– Лен, давай я посуду потом помою? – сказала она, ставя чашки на стол. – А то вы с Витей, небось, устали после недели.
Лена посмотрела на неё с удивлением, но кивнула.
– Спасибо, Наташ. Это было бы здорово.
Виктор поймал её взгляд и подмигнул. Лена улыбнулась в ответ, чувствуя, как внутри разливается тепло. Это был ещё один маленький шаг, но он давал надежду.
Галина Ивановна приехала через пару дней, предварительно позвонив. Она привезла Соне новую книгу и даже спросила у Лены, не будет ли она против, если они вместе испекут пирог. Лена согласилась, и, к своему удивлению, обнаружила, что работа на кухне с Галиной Ивановной может быть… приятной. Свекровь больше не указывала, как «правильно» замешивать тесто, а просто рассказывала истории из своего детства, и Лена даже пару раз рассмеялась.
– Знаешь, Леночка, – сказала Галина Ивановна, когда они доставали пирог из духовки, – я ведь не хотела вас обидеть. Просто… привыкла, что всё должно быть по-моему. Но Витя мне глаза открыл. И ты.
Лена посмотрела на неё, держа тёплый противень в прихватках.
– Я рада, что мы поговорили, – честно сказала она. – И что вы теперь спрашиваете. Это важно.
Галина Ивановна кивнула, её губы дрогнули в улыбке.
– Я учусь, Леночка. Не сразу, но учусь.
Прошло ещё несколько недель. Жизнь в их квартире окончательно вошла в новое русло. Родственники приезжали реже, всегда предупреждая заранее, и больше не оставались с ночёвкой. Виктор взял на себя часть домашних дел, а Соня, вдохновлённая маминой решимостью, начала сама убирать свои игрушки, чтобы «помочь маме быть счастливой».
Однажды вечером, когда они втроём сидели за ужином, Соня вдруг сказала:
– Мам, пап, а можно мы в выходные просто вдвоём останемся? Ну, то есть втроём. Без гостей.
Лена и Виктор переглянулись, и оба рассмеялись.
– Конечно, солнышко, – сказал Виктор, кладя руку на плечо дочери. – Это наш дом. И мы будем решать, как в нём жить.
Лена посмотрела на мужа и дочь, чувствуя, как её сердце наполняется теплом. Она знала, что впереди ещё будут трудности – старые привычки умирают не сразу, и Галина Ивановна, возможно, ещё не раз попробует «помочь» по-своему. Но теперь у них были правила. И, главное, у них был Виктор – не просто муж и отец, но союзник, который наконец-то услышал её.
– А вы бы как поступили? – Лена вдруг улыбнулась, глядя на Соню и Виктора. – Если бы ваш дом превратился в ресторан?
– Я бы всех гостей заставила посуду мыть!
Виктор рассмеялся, а Лена подумала, что, может быть, это и есть ответ. Не ссоры, не побег, а простая честность – и немного юмора. Их дом снова стал их домом. И это было лучшей наградой за всё, через что они прошли.
