Но Катя не поехала. Не потому, что не хотела. А потому, что где-то в глубине души чувствовала – если она уйдёт сейчас, то потеряет не только дом, но и себя. Она не могла позволить Олегу забрать у неё всё.
Вечером она сидела в кафе с подругой Наташей – единственным человеком, которому решилась рассказать правду. Наташа, с её рыжими кудрями и привычкой говорить всё, что думает, была как глоток свежего воздуха.
– Он что, правда сказал «уйди к родителям»? – Наташа чуть не поперхнулась кофе. – Катя, это же… это просто подло!
– Я знаю, – Катя теребила салфетку, разрывая её на мелкие кусочки. – Но что я могу сделать? Квартира на нём. Лиза… я не хочу, чтобы она росла без отца.
– А ты не думала, что Лиза не должна видеть, как её мать унижают? – Наташа наклонилась ближе. – Катя, ты сильная. Ты всегда была сильной. Помнишь, как ты в одиночку организовала Лизин день рождения, когда Олег «заболел» и не пришёл? Как ты ночами учила её читать, когда она отставала в первом классе? Ты справишься.
– Справлюсь? – Катя горько усмехнулась. – Наташ, я даже не знаю, с чего начать.
– Начни с адвоката, – твёрдо сказала Наташа. – Я знаю одного хорошего. Он помог моей сестре, когда её муж пытался оставить её без копейки.
Адвокат оказался женщиной – строгой, но доброжелательной Светланой Петровной, лет пятидесяти, с короткой стрижкой и цепким взглядом.
– Катерина, – сказала она, листая документы, которые Катя принесла на первую встречу. – Ситуация сложная, но не безнадёжная. Квартира оформлена на мужа, но вы платили ипотеку в браке. Это совместно нажитое имущество.
– Он говорит, что это его деньги, – Катя чувствовала себя школьницей перед строгой учительницей.
– Его деньги, ваши деньги – это не имеет значения, – Светлана Петровна отмахнулась. – Закон на вашей стороне. Плюс у вас ребёнок. Суд учтёт это.
Катя вышла из офиса с лёгким чувством надежды, но и с тяжестью на сердце. Суд. Раздел имущества. Это звучало так чуждо, так далеко от той жизни, которую она представляла, когда выходила замуж за Олега. Но теперь у неё не было выбора.
Дома она старалась держаться ради Лизы.
– Мам, папа теперь не будет с нами жить? – спросила Лиза однажды вечером, когда они пекли печенье.
Катя замерла, сжимая противень.
– Папа всегда будет твоим папой, – сказала она, подбирая слова. – Но… иногда взрослые решают жить отдельно. Это не значит, что он тебя не любит.
Лиза кивнула, но в её глазах было столько вопросов, что Катя едва сдержала слёзы.
Месяц спустя начались первые судебные заседания. Олег пришёл с адвокатом – молодым парнем в дорогом костюме, который смотрел на Катю с лёгким презрением. Она чувствовала себя маленькой и глупой, но Светлана Петровна была как скала – спокойная, уверенная, не дающая сбить себя с толку.
– Ваш муж утверждает, что вы не вносили вклад в ипотеку, – сказала она Кате после одного из заседаний. – Но у нас есть выписки по счетам. Ваш доход тоже шёл на семейные нужды. Это будет нашим козырем.
Катя кивнула, но внутри всё кипело. Олег лгал. Открыто, нагло. Как он мог? Она вспоминала, как они вместе считали деньги, чтобы закрыть очередной платёж, как она отказывалась от новых туфель, чтобы купить Лизе зимнюю куртку. И теперь он говорит, что это всё было «его»?
