Марина прижала руку к дверной раме. — Паш, мне не нужно заново. Мне наконец-то хорошо без.
Он замолчал, потом попытался взять её за руку. Она отступила.
— Ты серьёзно? После всего?
— Именно после всего, — сказала она тихо и закрыла дверь.
Он постоял ещё немного, потом медленно спустился вниз. Через глазок она видела, как он стоит на лестничной площадке, растерянный, с букетом, потом бросает цветы в урну и уходит.
В ту ночь Марина долго не могла уснуть. В голове вертелись обрывки разговоров, сцены, запахи. Но утром она проснулась с лёгкостью — как будто кто-то снял с груди камень.
Она поехала на работу, и по дороге в автобусе вдруг поняла, что улыбается. Просто так, без причины.
Прошёл месяц. Октябрь сменился мокрым ноябрём, в больнице стало больше вызовов — осенние простуды, травмы, панические атаки. Жизнь снова вошла в привычный ритм, но теперь в нём не было пустоты.
Коллеги начали подшучивать: — Марина, ты будто похорошела! Новый роман?
Она только качала головой. — Нет. Новый порядок.
В один из вечеров к ней подошла младшая фельдшер, Лена: — Слушай, а не хочешь познакомиться с моим братом? Он кардиолог, недавно развёлся. Мужик нормальный, не жмот, без понтов.
Марина улыбнулась. — Спасибо, Лен, но, может, позже. Пока не хочу никого.
Лена пожала плечами: — Ну смотри. Только не вздумай совсем в работу уйти, ладно?
— Обещаю, — сказала Марина.
Дома она заварила чай, включила тихую музыку. Квартира дышала — своей жизнью, её жизнью. Всё стояло на своих местах. Чашка, ложка, фотографии на полке. Ни чужих голосов, ни запахов, ни беспорядка.
Она подошла к окну. На улице моросил мелкий дождь, фонари отражались в лужах. Марина вспомнила, как ещё месяц назад этот же дождь звучал иначе — тревожно, будто мир рушился. А сейчас — спокойно.
Телефон завибрировал. Сообщение от Паши: «Прости ещё раз. Если передумаешь — я рядом».
Она прочитала и нажала «Удалить». Без злости. Просто поставила точку.
В следующие выходные Марина съездила к родителям, впервые за долгое время. Мать сразу почувствовала перемены. — Ты повеселела, дочка. Прям как будто камень с плеч сбросила.
— Может, и сбросила, — улыбнулась Марина.
— Это из-за того… парня?
— Из-за меня самой, — ответила она. — Просто поняла, что устала быть удобной.
Мать кивнула. — Вот и хорошо. Женщина должна быть не мягкой, а сильной. Даже если кажется, что наоборот.
Когда Марина вернулась домой, на лестничной площадке стоял новый сосед — молодой парень с коробками. — Здравствуйте, я в сто двадцатую переезжаю. Поможете дверь придержать?
Она подержала, он поблагодарил. Улыбнулся — просто, без флирта. — Спасибо, выручили. Меня Вадим зовут.
— Марина, — ответила она.
Он кивнул, и они оба рассмеялись, не зная почему. Просто от того, что мир вдруг снова стал нормальным.
Позже, когда она сидела вечером на кухне, слушая, как в чайнике закипает вода, вдруг подумала: Странно. Я снова могу жить. Просто жить. Без страха, без ожидания подвоха.
Она посмотрела на стены, на чистый стол, на аккуратные шторы. — Теперь всё моё, — сказала она вслух.
И впервые за много лет эта фраза не звучала одиноко.
За окном моросил дождь, а в её квартире было тихо и тепло. Тишина — не пустота, а свобода. И Марина знала: больше никто не сможет у неё это забрать.
