Поздним вечером она все-таки решилась.
— Денис, — начала она осторожно, — может, Кристина уже смогла починить трубы?
— Не знаю, — ответил он рассеянно. — Наверное, нет. Что ты, им же тяжело, мама больная, Макс маленький.
— Но они у нас уже неделю.
— Ну и что? Это же временно.
— Временно, — повторила она тихо. — Только у меня ощущение, что навсегда.
Денис отложил ноутбук.
— Настя, не начинай. Это моя сестра. У нее нет никого, кроме нас. Немного терпения, ладно?
“Немного терпения” — так он говорил, когда его мать приходила без предупреждения, когда он опаздывал домой, когда ссорились из-за денег. И каждый раз “немного” растягивалось на месяцы.
Вечером следующего дня, когда Анастасия вернулась с работы, дома стоял запах жареной рыбы. Кристина готовила ужин.
— Мы решили тебя порадовать, — весело сказала она. — Денису понравилось, да, Денис?
— Очень, — ответил он, не поднимая глаз.
Анастасия сняла пальто, прошла в комнату. На диване валялись детские носки, на журнальном столике — кружки, фантики, карандаши. Её идеальная квартира постепенно превращалась в коммуналку.
Позже, убирая со стола, она заметила, что её крем из ванной исчез. Тот самый, дорогой, купленный в подарок самой себе после повышения.
— Крис, ты не видела мой крем? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
— Какой именно? — равнодушно отозвалась золовка. — Может, Максим куда-то закинул? Он иногда всё таскает.
Но Анастасия видела, как та отвела глаза.
Ночью она долго не могла уснуть. Из гостиной доносился шепот Дениса и Кристины — тихий, но достаточно отчетливый, чтобы понять: обсуждают её.
“Надо бы расширяться… детям комната нужна… квартира большая, зачем двоим…”
Через неделю Кристина достала телефон за ужином.
— Смотри, Настенька, — начала она, прокручивая фотографии. — Какие дома продают за городом! Красота! Участок, баня, свежий воздух.
— Представь, — продолжала золовка, — мы бы все жили вместе. Ты, Денис, я, мама, Максим. Настоящая семья. Тепло, уютно. И всем место.
— Нам и здесь места хватает, — спокойно ответила Анастасия.
— Да ну! — махнула рукой Кристина. — В квартире тесно, в городе грязь, соседи шумят. А там простор, тишина. Да и продать твою квартиру сейчас выгодно — цены хорошие.
— Настя, а ведь она права. Мы бы могли купить дом. Тебе на работу ездить недолго, я на машине…
— Денис, — перебила она, — это моя квартира. И я продавать её не собираюсь.
Он замолчал, но в глазах мелькнуло что-то недоброе — раздражение, может быть, усталость.
К вечеру в квартире стало тихо. Кристина ушла “погулять с Максимом”, Денис засел за компьютер. Анастасия сидела в темноте, глядя на окно, где отражалась её собственная тень.
В груди копилась тяжесть, похожая на страх. Она впервые ясно поняла: эти люди — не гости, а захватчики. Сначала они просили, потом намекали, теперь уже распоряжались её жизнью.
Телефон завибрировал. Новое сообщение от свекрови:
“Настенька, милая, Кристина рассказывала, как вы живете. Ты же умница, неужели не поможешь родным? Ведь семья — это главное.”
Анастасия закрыла глаза. “Главное для кого?” — подумала она.
Она встала, выключила телефон и тихо сказала себе:
Прошел месяц. Дом будто перестал принадлежать Анастасии. В прихожей стояли чужие ботинки, на балконе — таз с мокрым бельем, в ванной — зубные щетки вдвое больше, чем нужно. Кристина все чаще задерживалась “по делам”, Максим считал квартиру своим домом, а Денис — будто забыл, как раньше они жили вдвоем, спокойно, без визитов, без ссор.
