— Подтверждаю, но совсем с другой стороны. У меня есть аудиозаписи и скриншоты угроз.
После звонка Даша разбудила Максима. Они молча позавтракали, оба понимая — сегодня придется ехать на дачу.
Дорога заняла два часа. Когда они подъехали, их ждал неприятный сюрприз — на калитке висел новый замок.
— Это что ещё за… — Максим дернул калитку.
Из дома вышла Людмила Петровна в халате, с чашкой в руках:
— О, приехали новые хозяева! — крикнула она с фальшивой радостью. — Только вот незадача — мы тут теперь прописаны. Так что это наш дом.
Даша почувствовала, как у неё похолодели руки. Максим побледнел:
— Как прописаны? Это невозможно!
— Всё по закону, сынок! — свекровь самодовольно улыбнулась. — У нас есть договор аренды. Заверенный нотариусом.
Из-за её спины появился Игорь с пачкой бумаг:
— Вот, полюбуйтесь. Ты же сам подписывал, братик, год назад. Не читая, как всегда.
Максим схватил документы. Даша заглянула через плечо — среди бумаг действительно был договор с подписями.
— Это подделка! — Максим трясся от ярости. — Я никогда…
— Докажи, — усмехнулся Игорь.
Даша вдруг вспомнила:
— Сергей! Наш юрист! — она тут же набрала номер.
Пока адвокат изучал ситуацию по телефону, Людмила Петровна продолжала стоять в дверях с торжествующим видом.
— Ну что, умники? Кто теперь тут прав?
Ответ пришёл неожиданно. Из машины вышел сосед по даче, Николай Иванович, пенсионер-юрист в прошлом:
— Людмила Петровна, а вы знаете, что подделка документов — это уголовная статья? Особенно с нотариальным заверением.
Свекровь на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки:
— Какая подделка? Всё законно!
— Тогда покажите оригинал договора, — спокойно сказал Николай Иванович. — И нотариальное свидетельство.
Игорь нервно переминался с ноги на ногу. Людмила Петровна вдруг изменилась в лице:
— Да пошли вы все! Всё равно ничего не докажете!
Она хлопнула дверью. Но через минуту дверь снова открылась — на пороге стояла бледная Катя с чемоданом:
— Я… я не хочу иметь с этим ничего общего, — пробормотала она и быстрым шагом направилась к калитке.
Даша переглянулась с Максимом. В этот момент зазвонил телефон — Сергей нашёл решение:
— Этот договор недействителен. Во-первых, нужны были ваши подписи, Даша. Во-вторых, у них нет оригинала с нотариальной печатью. Это явная подделка.
Максим твёрдо подошёл к двери:
— Мама, открывай. Это наш дом. Или мы вызываем полицию прямо сейчас.
Тишина. Затем щелчок замка. Людмила Петровна вышла с вещами, её лицо было искажено злобой:
— Ты пожалеешь об этом, сынок. Кровь на крови — плохая примета.
Игорь швырнул ключи на землю:
— Забирайте свою развалюху!
Когда их машина скрылась за поворотом, Даша глубоко вздохнула. Они выиграли этот раунд. Но в воздухе висел неразрешённый вопрос:
— Максим… а что она имела в виду под «кровь на крови»?
Он молча покачал головой, глядя вслед уезжающим. В его глазах читалось понимание — это ещё не конец.
Прошло две недели с тех пор, как Людмила Петровна и Игорь покинули дачу. Казалось, все успокоилось. Даша и Максим начали приводить дом в порядок: поменяли замки, установили камеры, заказали новые документы на собственность.
Но однажды вечером, когда они сидели на веранде с чаем, раздался звонок в калитку.
— Кто бы это мог быть? — нахмурилась Даша, глядя на экран камеры.
На мониторе была видна пожилая женщина в скромном платье, с сумкой в руках. Незнакомка.
Максим вышел встречать. Даша наблюдала через окно, как он разговаривает с женщиной, потом вдруг бледнеет и быстро возвращается.
— Это… тетя Шура, — сказал он, запинаясь. — Мамина сестра. Из Воронежа.
— Она привезла письмо… от мамы.
Даша почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Тетя Шура вошла в дом, робко оглядываясь.
— Я не хочу неприятностей, — сразу сказала она. — Я просто передаю.
Она достала из сумки конверт и протянула Максиму.
Он вскрыл его дрожащими руками. Внутри было одно предложение, написанное корявым почерком:
«Если не отдадите половину дачи добровольно, я подаю в суд за алименты. По закону ты обязан содержать мать. А сумма будет такая, что придется продавать.»
Тетя Шура опустила глаза.
— Она сказала, что это последний шанс…
Максим скомкал письмо.
— Хватит. ХВАТИТ! — он ударил кулаком по столу, отчего звенела посуда. — Я больше не позволю ей разрушать нашу жизнь!
Тетя Шура вздрогнула.
— Она… она всегда была такой, — прошептала она. — Ещё с детства. Если что-то не по ней — сразу в драку.
— Почему ты молчала раньше? — спросила Даша.
Максим вдруг поднял голову.
Тетя Шура медленно вынула из сумки старую тетрадь.
— Потому что у меня есть это.
Она открыла тетрадь на закладке. Там были записи — даты, суммы, имена.
— Это… мамины «схемы». Как она отсудила дом у сестры. Как выжила бабушку из квартиры. Все расписано.
Даша и Максим переглянулись.
— Ты готова дать показания? — спросил он.
Суд длился недолго. Людмила Петровна так и не появилась на заседаниях — «по состоянию здоровья». Но тетя Шура, соседи, коллеги Максима — все подтвердили манипуляции и угрозы.
Исковое заявление об алиментах было отклонено. Более того — суд запретил Людмиле Петровне приближаться к их дому.
Когда они вышли из здания суда, светило яркое солнце.
— Это конец? — спросила Даша.
Максим взял ее за руку.
Они пошли по улице, не оглядываясь.
А в кармане у Даши лежал ключ от их дома — теперь уже навсегда.
Через год на даче появилась новая табличка: «Участок охраняется. Посторонним вход воспрещен.»
А в соцсетях Людмила Петровна продолжала писать гневные посты о неблагодарных детях.
Но теперь под ними было всего три комментария.
И все три — от родственников, которые наконец перестали бояться.
