Даша медленно подошла ближе. Каждый осколок будто резал ей душу. Она наклонилась и подняла один из черепков с сохранившимся цветочным орнаментом.
— Ты знаешь, сколько ей было лет? — тихо спросила Даша. — Больше ста. Бабушка мамы ее берегла…
— Ой, ну хватит! — фыркнула Катя. — Какая разница, все равно безделушка. Максим говорил, у тебя вон сколько хлама от твоей покойнички.
Даша резко выпрямилась. В ушах застучала кровь.
— Вон. — Она указала на дверь дрожащей рукой. — Сейчас же вон из моего дома.
— Да заткнись ты! Это же не твой дом, а семейный! Людмила Петровна сказала…
— Я сказала — ВОН! — крикнула Даша так, что Катя невольно отпрянула.
На шум прибежали остальные. Людмила Петровна сразу встала между ними.
— Что здесь происходит?
— Она! — Катя показала пальцем на Дашу. — На меня орать начала из-за какой-то развалюхи!
Даша молча протянула свекрови осколок с узором. Та взглянула и тут же отмахнулась.
— И что? Ну разбила, ну бывает. Ты что, святыню какую-то нашла?
Максим стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Даша посмотрела на него, ища поддержки, но он опустил глаза.
— Максим… — начала она.
— Даша, ну правда, — перебил он, — может, не стоит из-за вазы…
Она вдруг все поняла. Глубоко вдохнула.
— Хорошо. — Спокойно сказала Даша. — Тогда я уйду. Пока они здесь — меня здесь нет.
Людмила Петровна фыркнула.
— Ну и иди. Нам без тебя спокойнее.
Даша повернулась и пошла в спальню. За ее спиной раздался голос Кати:
— И что, она серьезно? Ну и психуха!
Даша закрыла дверь и прислонилась к ней. В глазах стояли слезы, но она не дала им пролиться. Взяла телефон и набрала номер такси. Потом начала собирать вещи.
Через полчаса она выходила с чемоданом в коридор. Максим сидел на кухне, опустив голову в ладони.
— Я… я вернусь, когда их не будет, — сказала Даша.
Он молча кивнул, не поднимая глаз.
Когда такси тронулось, Даша в последний раз взглянула на дом. В окне гостиной маячила фигура Людмилы Петровны. Та смотрела ей вслед с довольной улыбкой.
Но самое страшное ждало Дашу позже. Вернувшись за забытыми документами через час, она услышала из приоткрытой двери спальни голос свекрови:
— Пусть уходит. Разведетесь — половина дома твоя, а вторую мы через суд отберем. Я уже консультировалась…
Даша замерла. Потом тихо отступила и вышла. Теперь она знала — это война.
Даша сидела в пустой квартире подруги Лены и смотрела в окно. Дождь стучал по стеклу, точно отсчитывая время ссоры. Уже три дня. Максим не звонил.
На столе перед ней лежал телефон. Последнее сообщение было от Людмилы Петровны:
«Ты разрушаешь семью. Подумай, что ты натворила.»
Она взяла телефон и набрала номер мужа. Долгие гудки. Наконец, он ответил.
— Даша… — его голос звучал устало.
— Ты видел сообщение твоей матери?
— Да… Она просто переживает.
— Она переживает? — Даша закусила губу. — Максим, я слышала, о чем она говорила. Про раздел дома.
Тишина. Потом тяжелый вздох.
— Ты не так поняла…
— Я поняла все правильно. Они хотят отобрать у нас дом.
— Даша, это просто слова…
— Нет, Максим. Это план.
Она положила трубку. Руки дрожали.
Через час раздался звонок в дверь. На пороге стоял Максим. Мокрый, с красными глазами.
— Я не могу без тебя, — прошептал он.
— Они остались на даче.
Даша молча пропустила его.
— Я не знал, что они такое задумали, — он сел на диван, сжимая голову в руках. — Мама сказала, что ты все выдумала…
— Тогда послушай это.
Она достала телефон и включила диктофон. Голос Людмилы Петровны раздался четко:
«Разведетесь — половина дома твоя, а вторую мы через суд отберем…»
— Я вернулась за документами. И записала.
Он встал и начал метаться по комнате.
— Боже… Они же… они…
— Теперь ты понимаешь?
Максим резко повернулся к ней.
— Продадим и купим другую. Без них.
Даша покачала головой.
— Нет. Это наш дом. И мы его не отдадим.
— Будем бороться. Вместе.
Он посмотрел на нее, и в его глазах появилась решимость.
В этот момент зазвонил телефон Максима. На экране — «Мама».
— Не бери, — сказала Даша.
Он положил телефон на стол и обнял ее.
А звонок не прекращался.
Утро началось с громкого стука в дверь. Даша взглянула на часы — 7:30. Максим еще спал после ночной смены. Она накинула халат и подошла к двери.
— Открывай, родная! — раздался знакомый голос за дверью.
Даша глубоко вдохнула и повернула ключ. На пороге стояла Людмила Петровна в новом пальто, с маникюром и укладкой. За ее спиной топтался Игорь.
— Ну что, встречаешь как родную? — свекровь без приглашения вошла в квартиру, оглядываясь с преувеличенным интересом. — Уютненько. Хотя могло быть и лучше, если бы мой сын жил достойно.
Даша перекрыла ей путь в спальню.
— Максим спит. Он работал ночью.
— Ой, бедненький! — Людмила Петровна громко фыркнула. — А что, я не работала ночами, когда его растила?
Из спальни послышался шум. Через минуту на пороге появился Максим, сонный, с помятым лицом.
— Мама? Что случилось?
— Вот она, встреча! — свекровь распахнула руки. — Сын не звонит матери три дня, не отвечает на звонки! Я уже думала, ты в больнице лежишь!
— Врешь! — Людмила Петровна резко подошла к нему. — Ты с ней был! Бросил родную мать ради этой… — она бросила ядовитый взгляд на Дашу.
Даша перехватила взгляд мужа. Он выглядел растерянным, но в его глазах читалась решимость.
— Мама, хватит, — тихо сказал он. — Мы с Дашей все обсудили. И я знаю о твоих планах насчет дачи.
Людмила Петровна замерла на секунду, затем фальшиво рассмеялась.
— Какие еще планы? О чем ты?
— Я слышала ваш разговор, — четко сказала Даша. — И записала его.
Свекровь резко повернулась к ней.
