– Объявился отец. Сбор завтра в 18-30, – Дима, как всегда, был лаконичен.
Полина вздохнула, ей хотелось подробностей, но звонить было бесполезно. Старший брат написал все, что посчитал важным и на все просьбы ответил бы только:
– Завтра всем сразу расскажу. А ты спать ложись, времени уже много.
Но вот как здесь заснуть, если в жизни замаячило совершенно мифическое существо под названием отец?
Родителя девушка помнила очень смутно. Кто-то большой и сильный, приятно пахнущий табаком. Вообще, курильщиков Полина терпеть не могла, но в воспоминаниях об отце запах был приятный.
Папаша окончательно свинтил из семьи, когда Полине было лет 5. До этого момента в воспоминаниях дочери он появлялся эпизодически и всегда был связан со счастливыми событиями. Мужчина ассоциировался почему-то с большими соснами, горячим песком и бескрайним морем, над волнами которого Полина взлетала к яркому небу. Потом с жарой, бьющими струями воды и белоснежным стаканчиком мороженого, с парком и яркими лошадками аттракционов.
– Сосны и море – это Кавказ, фонтаны и мороженое – это, скорее всего, Москва, а парк аттракционов мог и у нас случиться, – авторитетно ответила Марина на осторожные вопросы младшей сестры, – устроить праздник отец всегда мог. Он легко снимался с места, добывал путевки и билеты, тащил семью за тридевять земель, чтобы искупать детей в море или сводить жену в розарий. А вот в повседневной жизни ему было скучно. Поэтому-то он, наверное, и быстро смылся от бытовухи.
– Ну как быстро: Димке лет 12, наверное, было, – пробовала прикинуть Полина, – то есть лет 13 он нормально выполнял обязанности отца.
Старшие члены семьи в этот момент жалостливо таращились на младшенькую и печально вздыхали.
– Что? – не понимала та, но разговор на эту тему быстро сворачивали.
Полина сбегала за старым семейным альбомом, вдохнула запах пожелтевших фотографий. Вот самая любимая: свадебная. Мама тоненькая, в легком белом платье с венком роз на голове, папа – стройный красавец, старающийся казаться серьезным и ответственным человеком, но смешинки так и норовят выпрыгнуть из глаз и рассыпаться по полу.
Здесь папа с женой в Ленинграде, вот у него на коленях сидит карапуз Димка, а здесь удалось запечатлеть всю семью. Димка в морском костюме, Марина в платье с ромашками, Полина с огромным бантом в волосах. Отец здесь уже вовсе не радостный, под глазами заметны первые тревожные морщинки, брови нахмурены. А мама все такая же тоненькая, но безумно уставшая.
– Все же хорошо было? – спросила Полина у фотографии, – почему все так изменилось?
В семье отца и его уход обсуждать не было принято. Негласное табу существовало все время, сколько Поля себя помнила.
И вот завтра, точнее, уже сегодня она узнает хоть какую-то информацию о родном человеке. У детей давно выработалась привычка сложные вопросы решать всем вместе. При этом все имели одинаковое право высказывать собственное мнение, а вот право решающего голоса всегда было у Дмитрия. Может, потому что после побега отца он остался единственным мужчиной в семье, может из-за способности выбирать правильные решения в ограниченном промежутке времени. Кстати, эта способность помогла ему быстро построить карьеру.
Первое время собирались под родной крышей, но с тех пор, как мама переехала жить в деревню, встречи начали планировать в кафе возле дома.
Полина влетела в заведение. Так и есть, брат с сестрой уже сидели на своих любимых местах. Перед ними стояли чашки с чаем, центр украшали блюдо с пирожными. Димка так и остался сладкоежкой. Может, сказывалось недоедание сахара в те далекие годы.
– Опаздываешь, – прокомментировал брат, даже не глядя на часы.
– Да, фигня какая-то. Только собралась уходить, позвонил начальник и попросил…
– Это, вообще, не важно. В общем, так. Вчера мне на работу позвонил папашка. Он намерен посетить родной город, повидать маму и детей, поностальгировать над местами прошедшей молодости, а, может, и остаться здесь навсегда. Отказать в этом мы не можем. Зато можем сделать его пребывание здесь, мягко говоря, некомфортным. Чем мы и займемся.
– Но почему? – возразила Полина. Брат с сестрой недоуменно воззрились на девушку.
– Что почему? – спросила Марина.
– Почему мы не можем нормально встретить папу, поговорить с ним, попробовать все восстановить?
– Потому что у нас нет папы. У нас есть человек, который нас предал, – отрезал Дима.
– Подожди, – Марина накрыла ладошкой кулак брата. – Поль, ты, вообще, что об отце помнишь?
– Море помню, пляж, парусники. Папа еще пообещал взять меня на яхту, когда подрасту. Потом еще помню вагон, и как отец пел под гитару, а вокруг стояло много народа. Все смеялись и хлопали в ладоши. Потом еще в садике помню. Он стоял у калитки, а я бежала к нему навстречу. И была счастлива.
– Добежала? – проворчал Димка.
– Не помню, – Полина порылась в памяти, но ничего из нее не выудила.
– А помнишь, как мама постарела за те несколько минут, пока он собирал вещи в облезлый чемодан? А как она напивалась до состояния полной невменяемости? А как мы выживали на одну зарплату?
Полина помотала головой.
– А я помню, – жестко отрезал брат, – и не позволю ему еще раз испоганить наши жизни.
За столом повисло молчание: Полина пыталась найти слова, чтобы переубедить родственников, Димка принял решение и не хотел его обсуждать, а Марина собиралась с мыслями, пытаясь объединить всех.
– Поль, ты тогда маленькая была. Ничего не помнишь, но поверь, отец тогда очень плохо поступил.
