На следующее утро я проснулась от громкого стука в дверь. Взглянув в глазок, я увидела своего шурина Дениса с женой Катей и их пятилетней дочкой.
Открыв дверь, я попыталась изобразить подобие улыбки:
— Какая неожиданность…
— А мы к вам! — весело объявила Катя, проталкивая в прихожую чемодан. — На недельку!
Денис похлопал меня по плечу:
— Алешка не предупредил? Мы вчера договорились. У нас в квартире ремонт, вот и решили к вам перекантоваться.
В этот момент их дочь уже бегала по гостиной, хватая мои вещи со столов.
— Можно я это посмотрю? — она размахивала моей хрустальной статуэткой.
— Осторожно! — я бросилась к ней, но было поздно.
Звонкий треск разнесся по квартире.
— Ой, — равнодушно сказала девочка, — она разбилась.
Катя даже не оторвалась от телефона:
— Ну что поделать, дети есть дети.
Вечером, когда муж вернулся, я отвела его в спальню:
— Ты хоть объяснишь, что здесь происходит?
Он избегал моего взгляда:
— Ну… семья же… не мог я отказать…
— А платить за их еду кто будет? — прошипела я.
— Ну… мы же принимаем гостей… это твои обязанности как хозяйки…
Я застыла с открытым ртом.
— То есть когда твоя мама звонит и орет, что я тебя обираю — это нормально. А когда твой брат приезжает и реально обирает нас — это «семья»?
Он ничего не ответил, просто вышел из комнаты.
А через час я услышала, как Катя говорит на кухне:
— Ну и неряха же твоя жена. Вон, даже посуду нормально помыть не может.
И тихий смех моего мужа в ответ.
Три дня гости высасывали из меня все соки. Катя критиковала мой порядок, Денис громко смеялся над моей работой, а их дочь успела сломать мою любимую вазу и разрисовать обои в спальне. Но самое страшное случилось утром четвертого дня.
Я проснулась от резкого звонка. На экране мелькнуло имя — «Мама». Сердце упало — мама звонила только в экстренных случаях.
— Алло? — голос дрожал.
— Доченька… — в трубке послышался слабый кашель. — Мне плохо. Скорая говорит — воспаление легких. Может приедешь?
Я вскочила с кровати, натыкаясь на разбросанные вещи племянницы.
Бросив трубку, я начала лихорадочно собираться. В дверях столкнулась с мужем.
— Куда это? — он хмуро осмотрел мой чемодан.
— У мамы воспаление легких! — я пыталась пройти мимо, но он преградил путь.
— Подожди. А кто будет платить за твой билет?
Я замерла, не веря своим ушам.
— Ну мы же договорились о раздельном бюджете, — он скрестил руки на груди. — Твоя мама — твои расходы.
За его спиной появилась Катя с чашкой кофе.
— Ой, да ладно тебе, — фыркнула она. — Наверное, притворяется, чтобы деньги выманить. Старушки это любят.
Что-то во мне щелкнуло. Я медленно подняла руку и… хлопнула ладонью по кофе, выплеснув кипяток на Катину блузку.
— ААА! — завизжала она. — Ты психопатка!
— Вот именно, — тихо сказала я. — И сейчас докажу.
Развернувшись, я пошла в спальню, вытащила из шкатулки золотые серьги — подарок мужа на годовщину — и показала ему.
— Видишь? Это мое. Я продам их и поеду к маме. А когда вернусь… — я сделала паузу, — мы поговорим о разводе.
— Ты не посмеешь! Это моя квартира!
— Нет, — я покачала головой. — Это НАША квартира. И половина в ней — моя.
Впервые за все время я увидела в его глазах страх. Но мне было уже все равно. Повернувшись, я вышла, хлопнув дверью так, что с полки свалилась очередная статуэтка.
Дорога к маме заняла шесть часов. Все это время я сжимала в кулаке проданные серьги, мысленно благодаря их за спасение. Мама встретила меня бледная, с синяками под глазами, но живая. Когда врач сказал, что кризис миновал, я впервые за неделю расслабилась.
Но на четвертый день мой телефон взорвался сообщениями:
«Мы должны поговорить!»
Я удалила все подряд. Но вечером раздался звонок от Лены.
— Ну что, героиня? — ядовитый голос сестры заставил меня напрячься. — Довольна своим спектаклем?
