— Что ты делаешь? — Игорь стоял в дверях.
— Я подала на развод. Можешь забрать всё сегодня или завтра. Как удобнее.
Он шагнул в комнату, выхватил из её рук рубашку.
— Ты с ума сошла? Из-за каких-то бумажек разрушаешь семью?
— Не из-за бумажек. Из-за того, что ты считаешь моё своим. Из-за того, что молчал, когда твоя мать требовала. Из-за того, что заселил сюда Кирилла, не спросив меня.
— Кирилл — родной человек! Ему деваться некуда!
— А мне деваться есть? — Вера подняла на него глаза. — Это мой дом, Игорь. Тётя оставила его мне. Не нам. Мне.
— Значит, так, да? Я для тебя никто?
— Ты для меня муж. Но дом — мой. И я не позволю его отобрать.
Игорь швырнул рубашку на пол, развернулся, хлопнул дверью. Через минуту во дворе завелась машина, он уехал к матери.
Вера опустилась на кровать, зажав рот рукой. Слёзы душили, но она не позволила им пролиться. Нельзя. Нельзя сейчас сломаться.
Из коридора послышались шаги. Лиза стояла в дверях, бледная.
— Мам, вы правда разводитесь?
— Потому что иначе нельзя, милая.
Дочь развернулась, убежала к себе, захлопнула дверь. Вера слышала, как та плачет, но не пошла успокаивать. Сейчас у неё не было сил ни на кого.
Игорь вернулся через два дня с матерью. Тамара Ивановна прошла в дом, не снимая туфель, огляделась.
— Верочка, одумайся. Ты разрушаешь семью. Лизе нужен отец.
— Лизе нужна крыша над головой. Которую вы хотите забрать.
— Никто ничего не забирает! Просто по-честному оформить!
Игорь молчал, стоял у двери с опущенными плечами.
— Забирай вещи, — сказала Вера. — Чемодан собран.
Он прошёл в комнату, вынес чемодан и коробку с вещами. Вера стояла у окна, не оборачиваясь. Слышала, как хлопнула дверь машины, как завёлся двигатель.
Когда они уехали, она подошла к вагончику. Кирилл сидел внутри, смотрел в телефон.
— Съезжай, — сказала она. — До конца недели.
— Вера, но мне некуда…
— Это не моя проблема. Неделя.
Она развернулась, вернулась в дом. Села на кухне, положила руки на стол. Тихо. Впервые за месяцы — так тихо.
Но почему-то это не приносило облегчения. Только пустоту.
Кирилл съехал через три дня. Вагончик остался стоять — Вера не знала, что с ним делать. Просто старалась не смотреть в ту сторону.
Через неделю приехал Игорь. Один, без матери. Постучал в дверь, вошёл, сел за стол на кухне.
— Давай поговорим нормально, — сказал он. — Без криков.
Вера села напротив, сложила руки на коленях.
— Вер, зачем ты рушишь семью? — голос его звучал устало. — Подумай о ребёнке. Лизе нужен отец рядом, нормальная семья. Ты как будто давно этого ждала, а дом лишь стал предлогом.
Вера медленно подняла на него глаза.
— Нет, Игорь. Это ты со своей матерью решили тихо дачу под себя поджать. Все эти манипуляции семьей — и это после стольких лет совместной жизни.
— Какие манипуляции? Я хотел обустроить дом, сделать его лучше!
— Ты хотел сделать его своим. Без моего спроса. Вагончик, Кирилл, требование доли — всё это ты планировал за моей спиной.
Игорь встал, прошёлся по кухне, остановился у окна.
— Значит, всё. Ты решила.
Он развернулся, посмотрел на неё долгим взглядом.
— Ну оставайся со своими предрассудками. И запомни — обратного пути уже не будет.
Он вышел, хлопнув дверью. Машина завелась, уехала. Вера сидела на кухне, слушала тишину.
Лиза спустилась из мансарды, где делала уроки.
Вера обняла дочь, прижала к себе.
Недели шли. Вера ходила на работу, возвращалась домой, помогала Лизе с уроками, готовила ужин. Дочь постепенно оттаивала, снова начала разговаривать, смеяться.
Вера обняла дочь, прижала к себе.
— Конечно. Это твой дом.
Они сидели на веранде с чаем, укутавшись в пледы. Лиза молчала, глядя на снег.
— Мам, а ты не жалеешь?
Вера посмотрела на дочь. Потом на участок, на яблони под снегом, на вагончик у забора.
— Жалею. Но не о том, что отстояла дом. А о том, что пришлось выбирать.
— А если бы ты отдала папе долю?
— Тогда бы через год нас выселили. Или заставили продать. Светлана рассказывала — так у соседки было.
Лиза прижалась к ней.
— Я сначала думала, ты жадная. Бабушка так говорила. А потом поняла — ты просто защищаешь нас.
Вера гладила дочь по волосам, смотрела на табличку на калитке. Тётя оставила ей этот дом, чтобы она была защищена. Чтобы у неё было своё. Чтобы никто не мог отобрать.
Она справилась. Дорогой ценой, но справилась.
Это был не конец — это было начало. Начало жизни, где она сама решает, кому открывать дверь.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро в нем появится много полезных функций, умный помощник по кулинарии, розыгрыши и многое другое. Присоединяйтесь!
