— Зинаида Петровна, здравствуйте. Проходите.
— Здравствуй, Викуль.
Вика открыла дверь пошире. На пороге стояла свекровь с большим пластиковым контейнером в руках.
Зинаида Петровна прошла в прихожую, протянула контейнер Вике.
— Вот, пирожков принесла, пока горячие. Артёмушке точно понравятся.
Она сняла пальто, повесила на крючок и, не дожидаясь приглашения, направилась на кухню. Поставила на стол ещё один пакет.
— Яблоки с рынка принесла, свежие. Где Артёмушка, в садике?
— Да, заберу через час, — Вика последовала за ней, держа тёплый контейнер. — А Максим только к семи вернётся.
— Ничего, посижу с тобой, — свекровь открыла крышку контейнера. Запах свежей выпечки наполнил кухню. — Вот, с капустой испекла. Максим их обожает с детства. И Артёму дашь, он же у вас худенький совсем.
Вика подошла ближе, вдыхая запах свежей выпечки. Пирожки действительно выглядели аппетитно — румяные, с поджаристыми краями.
— Спасибо большое, очень красивые, — она осторожно взяла один, повертела в руках. — Только Артёму нельзя сейчас жирное. Педиатр сказала, у него обострение, животик болит.
Зинаида Петровна выпрямилась, сложив руки на груди.
— Какой педиатр? Эта ваша молодая, что в поликлинике сидит?
— Да, Ольга Сергеевна. Она назначила диету на две недели.
— Диету, — свекровь презрительно фыркнула. — Ребёнку четыре года, какая диета? Я Максима растила на этих пирожках, и ничего — здоровый вырос, крепкий.
Вика сжала пирожок сильнее, чувствуя, как тесто слегка продавливается под пальцами.
— Зинаида Петровна, я понимаю, но врач…
— Врачи сейчас все какие-то странные, — перебила свекровь, раскладывая яблоки на столе. — Вот раньше никто диет не назначал, и дети здоровее были. А сейчас что ни ребёнок — то аллергия, то непереносимость. Балуете вы его.
Она прошла к холодильнику, открыла его и начала раскладывать яблоки на нижнюю полку, отодвигая йогурты Вики.
— Яблоки-то свежие, с рынка. У Артёмушки хоть витамины будут.
Вика стояла у стола, держа пирожок и не зная, что с ним делать. Положить обратно — обидится. Съесть — значит согласиться.
— Спасибо, Зинаида Петровна. Яблоки — это хорошо.
Свекровь закрыла холодильник и обернулась, оглядывая кухню критическим взглядом.
— А у вас тут… немного беспорядок, — она кивнула на раковину, где стояли две чашки и тарелка. — Максим сегодня завтракал?
— Да, мы вместе ели. Я ещё не успела помыть, работала.
— Работала, — Зинаида Петровна повторила это слово с каким-то особым оттенком. — Ну да, удалёнка — это, конечно, удобно. Сидишь дома, в халате.
Вика опустила глаза на себя — футболка, старые джинсы. Не халат, но и не деловой костюм.
— Ну, почти, — свекровь прошла к столу, придвинула стул и села, словно собираясь задержаться. Вика почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она хотела закончить отчёт до вечера, потом забрать сына, приготовить ужин. А теперь — час разговоров с свекровью.
Она встала, подошла к окну. За стеклом был виден двор — пустая детская площадка, грязный снег вдоль дорожек.
— Зинаида Петровна, мне правда нужно работу доделать. Отчёт сегодня отправить надо.
Свекровь поджала губы.
— Работа, работа. Ладно, не буду мешать. Пирожки оставляю, Максиму передашь. А Артёмушке — как там твой врач разрешит.
Вика почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она хотела закончить отчёт до вечера, потом забрать сына, приготовить ужин. А теперь — час разговоров с свекровью.
— Конечно, Зинаида Петровна. Чай будете?
— Буду. Только покрепче, а то у тебя всегда какой-то слабый.
Вика поставила чайник, достала заварку. За спиной свекровь продолжала:
— Ты вот Артёмушку в садике оставляешь до пяти. Это же поздно. Другие дети в три уходят.
— Ну, я работаю до четырёх, потом еду за ним. Полчаса дороги.
— А раньше нельзя забирать? Ребёнок же устаёт.
Вика налила кипяток в чашку, помешала ложкой. Слова застревали в горле.
— Зинаида Петровна, я не могу раньше. У меня график.
— График, — свекровь вздохнула. — Ну, это твоё дело, конечно. Просто я думаю о ребёнке. Он же маленький ещё.
Вика поставила чашку перед ней и села напротив. Зинаида Петровна отпила глоток, поморщилась.
— Слабый всё-таки. Ладно, ничего.
Она достала телефон, пролистала что-то, потом снова подняла глаза.
— Слушай, а вы в выходные что делаете?
— Не знаю ещё. Максим хотел на дачу съездить, участок посмотреть.
— На дачу? — свекровь оживилась. — А можно я с вами? Заодно помогу, у вас там наверняка всё заросло.
Вика сжала чашку в руках.
— Мы ещё не решили точно. Может, не поедем.
— Ну, если поедете — скажите. Я с удовольствием. Одной дома сидеть скучно.
Тишина повисла тяжёлая, липкая. Вика смотрела на недопитый чай и думала — как вежливо сказать, что хочется побыть втроём? Что выходные — это их время?
— Зинаида Петровна, мы вам обязательно позвоним, если поедем.
— Хорошо, — свекровь кивнула, но в голосе послышалась обида. — Только вы всегда забываете позвонить. Максим вечно занят, ты тоже. Я понимаю, что мешаю.
— Что вы, не мешаете…
— Мешаю. Вижу же. Ты сидела работала, я пришла — ты сразу напряглась.
Вика открыла рот, чтобы возразить, но слова не шли. Потому что это была правда. Она действительно напряглась.
— Просто я не ждала. Вы бы позвонили заранее, я бы приготовилась.
