Рекламу можно отключить
С подпиской Дзен Про она исчезнет из статей, видео и новостей Когда свекровь вошла в квартиру без стука, держа в руках два огромных пакета, Полина сразу поняла — жизнь её больше никогда не будет прежней.
— Полиночка, родная! — голос Марины Владимировны звенел фальшивой радостью. — Я тут решила немного вещей Максимкиных перевезти. Ну, знаешь, чтобы у вас всё было под рукой. Мало ли что понадобится.
Полина застыла на пороге кухни с половником в руке. За спиной свекрови маячил Максим, её муж, и его виноватое выражение лица говорило громче любых слов. Он знал. Он был в курсе. Он разрешил.
— Какие вещи? — Полина опустила половник на стол. Её голос был ровным, но внутри что-то сжалось в тугой узел.
— Да так, по мелочи! — Марина Владимировна прошла в гостиную, даже не разуваясь. Грязные следы потянулись за ней по светлому ламинату, который Полина только вчера мыла. — Его зимние куртки, ботинки запасные, постельное бельё хорошее привезла. У вас тут такое старенькое, надо обновить.
Она поставила пакеты на диван и начала их разбирать. Полина смотрела на это, и каждая секунда этого вторжения отпечатывалась в её памяти с болезненной чёткостью. Вот свекровь достаёт махровые полотенца — не те, что они с Максимом выбирали вместе в магазине, а какие-то серо-бежевые, старомодные. Вот она вешает на спинку стула мужской халат — тот самый, в котором её сын ходил у неё дома. Вот раскладывает на журнальном столике баночки с витаминами.
— Мам, может, не надо так сразу всё? — Максим наконец заговорил, но его голос был жалким, неуверенным.
— Максимка, я же для вас стараюсь! — Марина Владимировна обернулась к невестке. — Полиночка, ты же не против? Мы ведь одна семья.
Одна семья. Эти слова эхом отозвались в голове Полины. Она посмотрела на Максима, который отводил взгляд. На свекровь, которая уже открыла шкаф и начала туда что-то складывать. На чужие вещи, заполонившие её пространство. И поняла с ледяной ясностью — это не визит. Это оккупация.
— Нет, — тихо сказала она.
Марина Владимировна обернулась, не веря своим ушам.
— Я против, — Полина выпрямилась. — Заберите вещи обратно.
Повисла тишина. Максим побледнел. Свекровь медленно выпрямилась, и её лицо из приветливого превратилось в каменное.
— Девочка, ты забываешься, — голос Марины Владимировны стал холодным. — Это квартира моего сына. И я имею полное право…
— Нет, — Полина перебила её. — Не имеете. Эта квартира оформлена на меня. Я её купила на свои деньги, заработанные до брака. И я не давала разрешения превращать её в филиал вашего дома.
Она произнесла это спокойно, без повышения голоса, но каждое слово было чётким и твёрдым. Марина Владимировна раскрыла рот, потом закрыла. Её щёки покрылись нездоровым румянцем.
— Максим! — она повернулась к сыну. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?! Как она меня оскорбляет?!
Максим мялся на месте, переводя взгляд с матери на жену.
— Пол, может, правда не стоит так резко? Мама же хотела помочь…
И это стало последней каплей. Полина посмотрела на мужа, и в её взгляде не было ни любви, ни жалости. Только холодное понимание того, кто он на самом деле.
— Помочь? — она усмехнулась. — Максим, твоя мама принесла сюда половину твоей старой комнаты. Она не спросила разрешения. Она вошла в МОЮ квартиру со СВОИМИ ключами, которые ты ей дал без моего ведома. И сейчас она требует, чтобы я молчала и терпела.
— Ну всё! — Марина Владимировна схватила сумочку. — Я вижу, какую змею ты привёл в нашу семью! Неблагодарная, чёрствая! Я тебе, Полина, вот что скажу: плохо кончают такие жёны. Сын рано или поздно поймёт, с кем связался, и вернётся к матери!
Она вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. Максим остался стоять посреди гостиной, растерянный и виноватый.
— Зачем ты так? — он наконец заговорил. — Она же пожилой человек. Ей хотелось помочь, позаботиться…
