— Знаешь, что меня больше всего в тебе раздражает? — начала Галина Петровна. — Ты всегда молчишь. Сидишь с этим своим загадочным видом, будто ты лучше всех. А сама кто? Никто! Если бы не мой Павлик, ты бы до сих пор в своей коммуналке жила!
— Я жила в общежитии, — поправила Марина. — И работала. У меня было высшее образование и хорошая должность.
— Ха! Учительница младших классов — тоже мне должность! Копейки получала и детей чужих учила, потому что своих заиметь не смогла!
Удар был точным и болезненным. Марина сжала кулаки. Три выкидыша за семь лет брака. Бесконечные обследования, процедуры, слёзы. И всё время — упрёки свекрови, что она не может подарить ей внуков.
— Молчишь? — Галина Петровна наклонилась вперёд. — Правда глаза колет? Бесплодная! Вот Павлик и нашёл себе нормальную женщину, которая родит ему наследника!
Марина подняла голову. В её глазах не было слёз — только холодная решимость.
— Вы знали про Алену?
Свекровь дёрнулась, но быстро взяла себя в руки.
— Не знаю никакой Алены. Но если Павлик и встречается с кем-то, то ты сама виновата! Какая жена из тебя? Готовить не умеешь, дом запустила, детей родить не можешь!
— Я умею готовить. Просто Павел предпочитает вашу еду, поэтому вы приносите ему обеды каждый день.
— Потому что ты отравить его можешь своими экспериментами!
— Я поддерживала дом в порядке. Пока вы не стали приходить каждый день и переставлять всё по-своему.
— Я наводила порядок!
— Вы вмешивались в нашу жизнь, — Марина встала. — Семь лет вы приходили сюда как к себе домой. Проверяли шкафы, читали мои записи, копались в вещах. Вы настроили Павла против меня, внушили ему, что я недостойна его!
— Так и есть! — свекровь тоже поднялась. — Ты недостойна моего сына! Он — кандидат наук, перспективный учёный! А ты — серая мышь, которой повезло выскочить за него замуж!
— Если я такая никчёмная, почему вы так боитесь меня?
— Что? — Галина Петровна опешила. — Я? Боюсь тебя?
— Да, боитесь. Боитесь, что Павел полюбит меня больше, чем вас. Что у него будет своя семья, своя жизнь, в которой вы — просто свекровь, а не центр вселенной. Вы сделали всё, чтобы разрушить наш брак, и вам это удалось. Поздравляю.
— Как ты смеешь! — лицо свекрови стало пунцовым. — Я всё делала для счастья сына!
— Нет. Вы делали всё для себя. Чтобы он остался вашим маленьким Павликом навсегда. И знаете что? Вы победили. Он ваш. Весь, целиком. Можете и дальше приносить ему обеды, стирать его рубашки и выбирать ему женщин.
Дверь хлопнула. На пороге стоял Павел. Бледный, с покрасневшими глазами. От него пахло чужими духами.
— Мам? Марина? Что происходит?
— Павлик! — Галина Петровна бросилась к сыну. — Наконец-то! Эта дрянь отказывается съезжать! Я ей говорю, что квартира наша, а она хамит!
Павел посмотрел на жену. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на стыд, но он быстро отвёл глаза.
— Марина, может, правда… Тебе стоит пожить у подруги, пока мы всё оформим?
— У подруги? — Марина усмехнулась. — Семь лет я прожила в этой квартире, создавала уют, терпела твою мать, ждала тебя ночами. И теперь должна уйти к подруге?
— Не драматизируй, — Павел поморщился. — Мы оба знаем, что этот брак был ошибкой.
— Да, — кивнула Марина. — Ошибкой. Но не потому, что я плохая жена. А потому, что ты никогда не был мужем. Ты был и остался маменькиным сынком, который прячется за её юбку при любой проблеме.
— Не смей так говорить о моём сыне! — взвизгнула свекровь.
— Я говорю правду. И знаете что? Я уйду. Но не потому, что вы меня выгоняете. А потому, что больше не хочу жить в этом болоте. В этой удушающей атмосфере, где свекровь важнее жены, где чужое мнение важнее собственных чувств.
Марина прошла в спальню. Достала чемодан, начала складывать вещи. Руки не дрожали. На душе было удивительно спокойно. Она слышала, как в гостиной Галина Петровна что-то втолковывает сыну, как он оправдывается.
