Рекламу можно отключить
С подпиской Дзен Про она исчезнет из статей, видео и новостей
Документы о разводе лежали на столе уже третий день, когда свекровь позвонила в дверь.
Марина открыла, не глядя в глазок. Она знала, кто пришёл — Галина Петровна всегда звонила три раза подряд, коротко и требовательно, словно азбукой Морзе передавала сигнал бедствия.
— Наконец-то! — свекровь ворвалась в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Я уже думала, ты специально не открываешь. Где Павел?
— На работе, — Марина механически приняла у неё пальто, стараясь не встречаться взглядом.
— В субботу? — Галина Петровна прошла в гостиную, окинула взглядом комнату. — Что за бардак? И почему шторы задёрнуты среди дня?
Марина молча открыла шторы. Яркий февральский свет ударил по глазам, высветив пыль на мебели и разбросанные по дивану подушки. Она давно перестала поддерживать идеальный порядок — не видела смысла.
— Так вот как ты следишь за домом, — свекровь покачала головой. — Неудивительно, что Павлик задерживается на работе. Кому охота возвращаться в такой хлев? Марина прикусила язык. Семь лет она слушала эти упрёки, семь лет пыталась соответствовать невозможным стандартам Галины Петровны. Но сегодня что-то изменилось. Может, дело было в тех документах на столе. Может, в том, что вчера она нашла в телефоне мужа переписку с какой-то Аленой. А может, просто накопилось.
— Чай будете? — спросила она ровным голосом.
— Конечно, буду. И покрепче завари, не ту бурду, что ты обычно готовишь. И печенье достань, то дорогое, что я привозила.
Марина пошла на кухню. Руки дрожали, когда она доставала чашки. Не от страха — от сдерживаемого гнева. Она слышала, как свекровь ходит по гостиной, что-то передвигает, недовольно цокает языком.
— Марина! — голос из гостиной был резким, как удар хлыста. — Иди сюда, немедленно!
Она вернулась, держа в руках поднос с чаем. Галина Петровна стояла у письменного стола, в руках у неё были документы о разводе.
— Что это такое? — голос свекрови дрожал от едва сдерживаемой ярости.
— Вы же видите, что это, — Марина поставила поднос на журнальный столик.
— Как ты смеешь! — Галина Петровна швырнула бумаги на стол. — После всего, что наша семья для тебя сделала! Мы тебя приняли, никто не спрашивал, откуда ты и кто твои родители! А ты решила развестись с моим сыном?
— Это Павел подал на развод, — тихо сказала Марина.
Свекровь замерла. На её лице мелькнуло удивление, быстро сменившееся злостью.
— Врёшь! Павлик никогда бы так не поступил! Это ты его довела!
— Спросите у него сами.
— Я и спрошу! А пока… — Галина Петровна выпрямилась, приняв свою любимую позу верховного судьи. — Пока ты живёшь в этой квартире, купленной на мои деньги, ты будешь вести себя подобающе!
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Семь лет она молчала, когда свекровь напоминала ей об этой квартире. Семь лет терпела унижения, потому что крыша над головой принадлежала не ей.
— Квартира записана на Павла, — сказала она спокойно. — И по брачному договору мне ничего не положено. Я это прекрасно понимаю.
— Вот и славно, что понимаешь! — свекровь удовлетворённо кивнула. — Значит, соберёшь свои вещички и уберёшься отсюда без скандалов.
— Я уйду, когда будет решение суда.
— Что?! — Галина Петровна побагровела. — Да как ты смеешь! Я сейчас же позвоню Павлику, и ты вылетишь отсюда сегодня!
Она достала телефон, начала набирать номер. Марина наблюдала за ней с странным спокойствием. Она знала, что Павел не ответит — по субботам он всегда отключал телефон, когда был с Аленой.
— Не берёт трубку, — свекровь нахмурилась. — Ничего, я подожду его здесь.
Она уселась на диван, всем своим видом демонстрируя, что никуда не уйдёт. Марина села напротив. Они смотрели друг на друга, как противники перед поединком.
