— Мама! — наконец-то подал голос Антон. — Ну что ты такое говоришь? Мы любим друг друга.
— Любовь! — фыркнула Тамара Васильевна. — Если бы она тебя любила, давно бы всё на тебя переписала! И родила бы уже! А она что? Карьеру строит! Квартиру прячет! Это не жена, это…
— Это что? — ледяным тоном спросила Лариса. — Договаривайте, свекровь.
Тамара Васильевна осеклась. Даже в своей ярости она понимала, что есть черта, которую переходить опасно.
— Это… это неправильно, — выдавила она. — В нашей семье всегда всё было общее. Мой покойный муж…
— Который ушёл от вас, когда Антону было десять лет, — напомнила невестка.
Это был удар ниже пояса. Тамара Васильевна много лет создавала миф о муже, который «рано умер», оставив её одну с ребёнком. Правда была прозаичнее — он сбежал от её удушающей заботы и контроля, начав новую жизнь в другом городе.
— Как ты смеешь! — свекровь задохнулась от возмущения. — Антон!
Но Антон молчал. Он знал правду об отце. Они даже виделись несколько раз, пока тот был жив. Просто никогда не говорил об этом матери.
— Так что там с нотариусом? — Лариса не собиралась отступать.
Тамара Васильевна стиснула губы в тонкую линию. Потом решилась.
— Если хочешь знать — я хотела оформить дарственную. От Антона мне. На его долю в квартире.
— Какую долю? — невестка не могла поверить своим ушам. — Ещё раз повторяю — у него нет никакой доли!
— Будет! — выкрикнула свекровь. — Антон подаст на развод, и суд признает его право на половину! Он же тут прописан! Ремонт делал! Вкладывался!
Лариса посмотрела на мужа. Тот стоял бледный, глядя в пол.
— Антон, — тихо позвала она. — Ты знал об этом?
Он поднял на неё глаза. В них были вина, стыд и какая-то обречённость.
— Мама сказала, что это просто на всякий случай. Чтобы у неё была крыша над головой в старости.
— У неё есть своя квартира!
— Однокомнатная на окраине! — взвилась Тамара Васильевна. — А я всю жизнь на сына потратила! Имею право на достойную старость!
Лариса села на кровать. Ноги больше не держали. Три года брака. Три года она думала, что у них с Антоном настоящая семья. Оказывается, всё это время свекровь плела паутину, а муж… муж был в курсе.
— Антон, — она говорила медленно, словно объясняя что-то ребёнку. — Твоя мама хочет через тебя отнять мою квартиру. Ты понимаешь это?
— Не отнять, а восстановить справедливость! — вмешалась свекровь.
— Помолчите! — рявкнула на неё Лариса так, что Тамара Васильевна попятилась. — Я с мужем разговариваю. Если он ещё мой муж.
Антон сел рядом, попытался взять её за руку. Она отдёрнула.
— Лариса, ну что ты так драматизируешь? Мама не собирается нас выгонять. Просто хочет подстраховаться. Мы же все вместе живём, одна семья.
— Одна семья не строит козни за спиной. Одна семья не ходит к нотариусу втайне. Одна семья уважает право собственности.
— Это всё красивые слова! — фыркнула свекровь. — А на деле что? Ты мужа своего ни во что не ставишь! Квартира твоя, решения твои! А он кто?
— Он взрослый мужчина, который может сам купить квартиру, если захочет. Который может сам принимать решения. Если захочет, — Лариса встала, подошла к окну. За стеклом просыпался город. Обычное воскресное утро для всех. Кроме неё. — Антон, я задам тебе один вопрос. Подумай, прежде чем ответить. Если бы твоя мама не жила с нами, ты бы стал претендовать на мою квартиру?
Молчание затянулось. Свекровь открыла рот, чтобы что-то сказать, но Лариса резко повернулась к ней:
— Ещё одно слово, и я вызываю полицию. Это моя квартира, вы здесь не прописаны, я имею право.
Тамара Васильевна задохнулась от возмущения, но промолчала.
