— Если вам не нравится мой завтрак, готовьте сами!
— Лариса! — Дмитрий встал, и в его голосе появились жёсткие нотки. — Немедленно извинись!
Это короткое слово повисло в воздухе. Дмитрий побледнел. Нина Петровна торжествующе улыбнулась.
— Вот видишь, Димочка? Я же говорила тебе, что она не пара тебе. Грубая, невоспитанная. Моя мама была права — нужно было жениться на Оксане. Вот та была девушка! И готовить умела, и характер покладистый.
— Тогда женитесь на ней сами! — выпалила Лариса и вышла из кухни.
Она заперлась в ванной и включила воду, чтобы не слышать, о чём говорят на кухне свекровь с сыном. Хотя догадаться было несложно. Нина Петровна рассказывала, какая Лариса плохая жена, а Дмитрий молча слушал, изредка поддакивая.
Когда она вышла из ванной, в квартире было тихо. Дмитрий сидел в гостиной на их временном ложе.
— Лариса, нам нужно поговорить.
Она села напротив него.
— Ты должна извиниться перед мамой.
— Нет, Дима. Я не буду извиняться за то, что защищаю своё достоинство.
— Она старый больной человек!
— Она манипулятор, который использует свою мнимую болезнь, чтобы управлять тобой!
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей требовать от меня терпеть её хамство!
Они смотрели друг на друга, и в этот момент между ними пролегла трещина. Тонкая, но глубокая.
— Если ты не можешь ужиться с моей мамой, может, проблема в тебе? — тихо сказал Дмитрий.
— Да, Дима. Проблема во мне. В том, что я вышла замуж за маменькиного сынка, который не может защитить свою жену. В том, что я три года терпела визиты твоей матери, её придирки и хамство. В том, что я надеялась, что ты когда-нибудь повзрослеешь и станешь мужчиной. Но ты так и остался маленьким мальчиком, который боится маминого недовольства.
— Если тебе так плохо со мной, может, тебе стоит уйти?
Слова прозвучали как пощёчина. Лариса смотрела на мужа и не узнавала его. Это был не тот человек, за которого она выходила замуж. Не тот, кто клялся любить и защищать её.
— Может, и стоит, — ответила она.
В этот момент в комнату вошла Нина Петровна.
— О, вы тут! Димочка, я приготовила твой любимый борщ. Иди обедать.
Нина Петровна посмотрела на Ларису с плохо скрываемым торжеством и вышла.
— Ты серьёзно? — спросила Лариса. — Ты правда хочешь, чтобы я ушла?
Дмитрий молчал, глядя в пол.
— Ответь мне, Дима! Ты хочешь остаться с мамочкой? Чтобы она готовила тебе борщ и стирала носки до конца жизни?
— Не говори так о маме!
— А как мне говорить? Она выгнала нас из спальни, командует в нашем доме, унижает меня, а ты молчишь! Ты предатель, Дима!
— Я не предатель! Я просто не могу выгнать родную мать!
Снова молчание. И в этом молчании был ответ.
Лариса пошла собирать вещи. Она доставала из шкафа одежду, складывала в сумку. Дмитрий стоял в дверях и смотрел.
— А у меня есть выбор? Ты сам предложил.
— Я не думал, что ты согласишься…
— То есть это был шантаж? Ты пытался меня напугать?
— Я просто хотел, чтобы ты поняла…
— Я поняла, Дима. Поняла, что твоя мать для тебя важнее жены. Что её комфорт важнее нашего брака. Что ты никогда не станешь на мою сторону.
Она застегнула сумку и повернулась к мужу.
— Знаешь что? Я не уйду. Это мой дом. Я плачу половину ипотеки. Если кому и уходить, так это твоей матери. Или тебе. Выбирай.
— Лариса, не ставь ультиматумы…
— Я не ставлю ультиматумы. Я защищаю свою семью. Нашу с тобой семью. Но похоже, что для тебя наша семья — это ты и твоя мама, а я тут лишняя.
Из кухни донёсся голос Нины Петровны:
— Димочка! Борщ остывает!
— Иди, Димочка. Мамочка зовёт, — с горечью сказала Лариса.
Дмитрий вышел, а Лариса осталась стоять посреди гостиной с сумкой в руках. Уходить? Остаться и бороться? Она не знала.
Телефон зазвонил. Это была её подруга Марина.
— Марина, можно я к тебе приеду? Мне нужно поговорить.
— Конечно! Что случилось?
Лариса оставила сумку и вышла из квартиры. Ей нужен был совет. Или просто дружеское плечо.
Марина выслушала её рассказ, не перебивая. Потом налила чаю и села напротив.
— Знаешь, у меня была похожая ситуация. Только не со свекровью, а с золовкой. Сестра мужа решила, что может командовать в нашем доме. И знаешь, что я сделала?
— Я поставила границы. Жёстко, чётко, без компромиссов. Сказала мужу: или твоя сестра уважает меня и наш дом, или пусть ищет другое место для жизни. Было тяжело. Были скандалы. Но в итоге муж понял, что семья — это мы с ним и нашими детьми. А не его родня.
— Но Дима не понимает. Он считает, что я должна терпеть.
— Тогда вопрос: готова ли ты терпеть всю жизнь? Готова ли жить с его мамой, которая будет указывать тебе, как жить, что готовить, когда рожать детей?
Лариса покачала головой.
— Тогда борись. Но не с ней — это бесполезно. Борись за мужа. Покажи ему, что он теряет. Что выбирая мать, он теряет жену.
— А если он выберет мать?
— Тогда он не достоин тебя. И лучше узнать это сейчас, чем через десять лет и с тремя детьми.
Лариса вернулась домой вечером. В квартире было тихо. Нина Петровна смотрела телевизор в спальне — уже полностью освоившись в их бывшей комнате. Дмитрий сидел на кухне с ноутбуком.
— Мы можем поговорить? — спросила Лариса.
Она села напротив него.
— Дима, я люблю тебя. Но я не могу жить так. Твоя мама вторглась в нашу жизнь, и ты позволяешь ей разрушать наш брак.
— Она не разрушает…
— Разрушает, Дима. Она настраивает тебя против меня. Унижает меня. Выгнала из спальни. И ты молчишь. Ты на её стороне.
— Я ни на чьей стороне. Я просто хочу, чтобы все жили мирно.
