— Почему с нашей карты списали пятьдесят тысяч на имя твоей матери? — Марина держала в руках банковскую выписку, и её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева.
Денис застыл в дверях спальни. На его лице промелькнула паника, которую он тут же попытался скрыть за натянутой улыбкой. Но Марина уже всё поняла. По тому, как он отвёл взгляд. По тому, как его плечи напряглись под рубашкой.
Пятьдесят тысяч. Половина их накоплений на отпуск, который они планировали весь год. Деньги, которые она откладывала из каждой зарплаты, отказывая себе в мелочах. И теперь эти деньги были переведены на счёт Нины Петровны, её свекрови.
— Мам попросила помочь, — наконец выдавил Денис, не глядя жене в глаза. — У неё трудности временные. Она вернёт.
Марина почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Не от самого факта перевода денег. А от этого «мам попросила». Будто это объясняло всё. Будто желание его матери автоматически отменяло все их планы, договорённости, мечты.
— Она вернёт? — Марина медленно повторила его слова, словно пробуя их на вкус. — Как она вернула те двадцать тысяч в прошлом году? Или тридцать позапрошлым? Или ту сумму, которую мы дали ей на ремонт, который она так и не сделала?
Денис поморщился. Он знал, что Марина права. Нина Петровна никогда ничего не возвращала. Она брала деньги как должное, как дань, которую сын обязан платить матери за то, что она его родила и вырастила.
— Не начинай, — буркнул он, проходя мимо жены на кухню. — Она моя мать. Я не могу ей отказать.
Марина пошла за ним. В её движениях была решимость человека, который больше не намерен молчать.
— А я твоя жена. И эти деньги — наши общие. Ты даже не спросил меня! Просто взял и перевёл!
— Потому что знал, что ты будешь против! — вспылил Денис, резко разворачиваясь к ней. — Ты всегда против, когда дело касается моей матери! Для тебя она — враг номер один!
Марина остановилась, глядя на мужа. Три года брака. Три года она пыталась наладить отношения со свекровью. Приглашала в гости, готовила её любимые блюда, дарила подарки на праздники. И что получала взамен? Колкие замечания о том, что она неправильно гладит рубашки. Намёки на то, что пора бы уже родить внука. Постоянные сравнения с Леной, бывшей девушкой Дениса, которая, по словам Нины Петровны, была «настоящей хозяйкой».
— Она не враг, — тихо сказала Марина. — Она манипулятор. И ты этого не видишь. Или не хочешь видеть.
Денис фыркнул, доставая из холодильника бутылку воды.
— Манипулятор? Мама? Да она святая женщина! Одна меня вырастила, всю жизнь на меня положила!
«Святая женщина». Марина могла бы рассказать, какая она святая. Как на прошлой неделе Нина Петровна позвонила в три часа ночи с рыданиями, что ей плохо, что нужно срочно приехать. Они примчались через весь город, а свекровь встретила их в халате с недовольным видом: оказывается, ей просто приснился плохой сон, и она хотела, чтобы сын был рядом. Или как она каждый раз, приходя к ним в гости, переставляла вещи по-своему, а потом удивлялась, почему Марина «такая нервная».
Но самое страшное было не в этом. Самое страшное было в том, что Денис всё это видел и… молчал. Будто его мать имела право на всё это. Будто её желания и капризы были законом.
— Знаешь что? — Марина села за кухонный стол, сложив руки на груди. — Давай посчитаем. Сколько мы дали твоей матери за три года нашего брака?
— Зачем это? — насторожился Денис.
— Затем. Просто посчитаем. Двадцать тысяч в первый год. Тридцать во второй. Теперь пятьдесят. Это сто тысяч, Денис. Сто тысяч рублей! А сколько мы дали моим родителям?
Денис молчал. Они оба знали ответ — ноль. Родители Марины жили в другом городе, работали, никогда ни о чём не просили. Более того, они сами присылали подарки, помогали с покупкой мебели, когда молодые только съехались.
