— Зачем ты трогала мои документы в сейфе?
Голос Марины прозвучал настолько спокойно, что Николай даже не оторвался от телевизора. На экране шла вечерняя программа новостей, и он машинально переключал каналы, ища что-то поинтереснее.
— Мам, наверное, искала свои бумаги. Она же у нас теперь прописывается, ты сама согласилась.
Марина стояла в дверном проёме гостиной. В руках она держала папку с документами — ту самую, которую хранила в сейфе вместе с завещанием бабушки.
— Твоя мама не просто искала свои бумаги. Она сделала копии моего свидетельства о праве на наследство. И договора дарения от бабушки. Зачем?
Николай наконец повернулся к жене. На его лице мелькнуло замешательство, которое он тут же попытался скрыть за раздражением.
— Да что ты придумываешь? Мама просто хотела посмотреть, как правильно оформлены документы. У неё же тоже есть квартира, она хочет всё грамотно сделать с завещанием.
В этот момент из кухни вышла Галина Петровна — свекровь Марины. Женщина шестидесяти трёх лет, всегда безупречно одетая, с аккуратной укладкой и маникюром. Она держала в руках чашку чая и смотрела на невестку с той особенной улыбкой, которую Марина научилась распознавать за пять лет брака.
— Мариночка, милая, что за шум? Я действительно просто хотела посмотреть, как оформляются такие документы. У меня ведь тоже есть имущество, нужно думать о будущем.
Свекровь говорила мягко, почти ласково. Но Марина видела в её глазах нечто другое — холодный расчёт и превосходство.
— Галина Петровна, эти документы касаются моего личного наследства от бабушки. Квартиры, которую она оставила мне задолго до того, как я вышла замуж за вашего сына. Это моя личная собственность.
— Ну что ты, дорогая! Какая личная собственность в семье? Мы же одна семья! Правда, Коленька?
Николай кивнул, не глядя на жену. Марина почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева, но сдержалась. Она прошла к письменному столу, достала из ящика ещё одну папку.
— Тогда объясните мне вот что. Сегодня мне позвонила Елена Андреевна, наш нотариус. Она сказала, что к ней приходила женщина, представилась моей свекровью, и интересовалась процедурой оспаривания дарственной. Якобы для консультации.
Галина Петровна поставила чашку на журнальный столик. Её лицо не изменилось, только улыбка стала чуть шире.
— Я просто хотела узнать, как защитить права нашей семьи. Вдруг с тобой что-то случится, не дай бог, а Коленька останется ни с чем?
— Со мной? — Марина не могла поверить своим ушам. — Мне двадцать девять лет. Что со мной может случиться?
— Всякое бывает, милая. Жизнь непредсказуема. А Коленька — мой единственный сын. Я должна о нём заботиться.
Марина перевела взгляд на мужа. Он сидел, уткнувшись в телефон, делая вид, что не слышит разговора.
— Коля, ты знал об этом?
— О чём? — он поднял глаза с таким невинным видом, что Марина поняла — знал. Конечно, знал.
— О том, что твоя мама ходила к нотариусу выяснять, как оспорить дарственную на квартиру моей бабушки.
— Мам просто интересовалась, для общего развития. Что тут такого?
Марина села в кресло напротив них. Она понимала — это не просто разговор. Это начало войны, которую она не хотела, но которую ей навязали.
— Знаете что? Давайте поговорим откровенно. Галина Петровна, вы с первого дня были против нашего брака. Помните, что вы сказали Коле, когда он привёл меня знакомиться?
Свекровь поморщилась, словно вспоминая что-то неприятное.
— Я сказала то, что думала. Что девушка без родителей, выросшая с бабушкой, вряд ли сможет создать полноценную семью. Но я же приняла тебя! Разве нет?
— Приняли? Вы называете это принятием? Постоянные замечания, что я не умею готовить так, как вы? Что неправильно глажу рубашки Коле? Что слишком много трачу на себя, хотя я трачу свои заработанные деньги?
— Я просто пыталась научить тебя, как правильно вести хозяйство. Любая свекровь хочет, чтобы её сыну было комфортно.
— Комфортно? — Марина встала. — Вы переехали к нам без спроса, заявив, что вам тяжело жить одной. Хотя у вас прекрасная двухкомнатная квартира в центре города. Вы заняли комнату, которую мы готовили под детскую. Вы распоряжаетесь на моей кухне, переставляете мои вещи, выбрасываете мою еду, потому что она вам кажется несвежей.
— Мариночка, ты преувеличиваешь…
