— Я вам не девка подзаборная, чтобы на коленях перед вами ползать! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда свекровь в очередной раз ткнула пальцем в пол, требуя немедленно вымыть «эти свинские следы».
Всё началось три месяца назад, когда они с Андреем переехали жить к его матери. Временно, как уверял муж. Пока не накопят на первый взнос по ипотеке. Марина согласилась, хотя что-то внутри неприятно кольнуло — словно тонкая иголочка предчувствия вонзилась прямо в сердце.
Галина Ивановна встретила их у порога с каменным лицом. Окинула невестку оценивающим взглядом с головы до ног и процедила сквозь зубы:
— Ну что, приехали на готовенькое? Думаете, я вас тут кормить-поить буду задаром?
Марина растерянно посмотрела на Андрея. Тот неловко переминался с ноги на ногу, избегая её взгляда.
— Мам, ну что ты такое говоришь? Мы же договаривались…
— Договаривались! — передразнила Галина Ивановна. — С тобой я договаривалась, а не с этой… — она снова смерила Марину презрительным взглядом, — городской штучкой. Посмотрим ещё, на что она годится, кроме как ногти красить да по салонам шастать.
Первую неделю Марина старалась не обращать внимания на колкости свекрови. Она вставала в шесть утра, готовила завтрак на всех, убирала квартиру, стирала, гладила. После работы — снова домашние дела. Галина Ивановна следила за каждым её шагом, как надзиратель за заключённым.
— Картошку не так чистишь! Сколько мяса переводишь!
— Пол мыть не умеешь! Я в твои годы уже троих детей подняла, а ты тряпку в руках держать не можешь!
— Борщ пересолила! Специально, наверное, чтобы я подавилась!
Андрей приходил поздно, уставший. На робкие жалобы жены отмахивался:
— Мариш, ну потерпи немного. Мама просто к тебе привыкает. Она всю жизнь одна, трудно ей принять чужого человека.
— Чужого? — Марина смотрела на мужа с горечью. — Я твоя жена, Андрей. Или это ничего не значит?
— Ну что ты драматизируешь? Мама просто… своеобразная. Зато квартиру не снимать надо, экономим же.
Марина молча отворачивалась. В груди нарастал тяжёлый ком обиды. Она понимала — муж не хочет видеть очевидного. Не хочет признавать, что его мать целенаправленно превращает её жизнь в ад. Через месяц Галина Ивановна перешла от слов к делу. Однажды Марина вернулась с работы и обнаружила, что все её вещи из шкафа выброшены на пол.
— Что это? — она стояла в дверях спальни, не веря своим глазам.
Свекровь сидела на кровати и перебирала её косметику.
— А то! Проверяю, что моя невестушка от меня прячет. Может, любовника завела? А эта помада — точно не для мужа покупалась. Слишком яркая. Для кого красишься?
— Это моя личная косметика! Вы не имеете права…
— Не имею? — Галина Ивановна медленно поднялась, её глаза сузились. — Это мой дом, девочка. Здесь я имею право на всё. А ты — гостья. Временная. И если мне что-то не понравится, вылетишь отсюда, как пробка из бутылки.
Вечером Марина со слезами рассказала всё Андрею. Он выслушал, помолчал, потом тяжело вздохнул:
