Дверь за ней закрылась тихо, без привычного хлопка.
Анна и Дмитрий сидели обнявшись.
— Думаешь, она сдержит слово? — спросила Анна.
— Придётся. Тётя Марина начеку. Одно неверное движение — и иск снова в силе.
— По-другому с ней нельзя. Я слишком долго это терпел. Прости, что ты страдала из-за моей слабости.
— Ты не слабый. Просто любишь свою мать.
— Любовь не должна быть слепой. И уж точно не должна разрушать мою семью.
Прошёл месяц. Валентина Петровна держала слово — не звонила, не приходила. Анна и Дмитрий начали обживать квартиру по-новому, словно она наконец стала полностью их. Повесили новые шторы, переставили мебель, купили большой телевизор, о котором Дмитрий давно мечтал, но откладывал покупку, зная, что мать раскритикует любой выбор.
В одно воскресное утро раздался звонок в домофон. Анна настороженно подняла трубку.
— Это я, — раздался голос свекрови. — Можно подняться? Поговорить надо.
Анна посмотрела на мужа. Тот кивнул.
Валентина Петровна вошла неуверенно, совсем не так, как раньше — хозяйкой. В руках у неё был пакет.
— Я пирогов напекла. Ваших любимых, с капустой.
Они прошли на кухню. Сели за стол. Атмосфера была напряжённой.
— Я думала весь этот месяц, — начала Валентина Петровна. — О многом думала. Знаете, когда Марина пригрозила судом, я сначала взбесилась. Как она смеет? А потом поняла — так же, как я себя чувствовала, когда вы мне угрожали. Только вы с этим всю жизнь живёте. С моими угрозами и манипуляциями.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Я не хочу потерять сына. Единственного сына. И… я готова принять твои правила, Анна. Это твоя квартира. Ваш дом. Я буду приходить только по приглашению.
— А ключ? — спросил Дмитрий.
Валентина Петровна достала из сумочки ключ и положила на стол.
— Забирайте. Он мне больше не нужен.
Анна не могла поверить в происходящее. Неужели гордая, властная Валентина Петровна действительно отступает?
— Знаете, — продолжила свекровь, — моя мать была такой же. Контролировала каждый мой шаг, даже когда я вышла замуж. Довела до того, что мой первый муж, отец Димы, ушёл. Не выдержал. Я поклялась, что никогда не буду такой. И вот… История повторяется.
В её голосе звучала горечь.
— Но ещё не поздно измениться, — мягко сказала Анна. — Мы можем начать сначала. С чистого листа.
Валентина Петровна подняла на неё глаза. В них блеснули слёзы.
— Вы дадите мне шанс? После всего, что я натворила?
— Семья для того и нужна, чтобы давать друг другу шансы, — ответил Дмитрий.
Они пили чай с пирогами. Разговаривали осторожно, словно заново знакомились. Валентина Петровна рассказала о своём детстве, о властной матери, о том, как тяжело ей было вырваться из-под контроля, и как незаметно она сама стала такой же.
— Знаете, что самое страшное? — сказала она. — Я искренне верила, что делаю всё для вашего блага. Что лучше знаю, как вам жить. А на самом деле просто боялась остаться одна. Старая, никому не нужная…
— Вы не останетесь одна, — пообещала Анна. — Если будете уважать наши границы, мы всегда будем рядом.
Когда Валентина Петровна уходила, она обняла невестку. Впервые — искренне, без задней мысли.
— Спасибо, что не дали мне совсем потерять сына. Вы сильная женщина, Анна. Дима сделал правильный выбор.
Дверь за ней закрылась. Анна и Дмитрий стояли в прихожей, всё ещё не веря в произошедшее.
— Думаешь, это надолго? — спросила она.
— Не знаю. Но попытка стоит того. В конце концов, она моя мать. И твоя свекровь. Часть нашей семьи.
— Нашей, — повторила Анна. — Мне нравится, как это звучит.
Они вернулись на кухню. На столе лежал ключ — символ прошлого, в котором не было границ и уважения. Дмитрий взял его и выбросил в мусорное ведро.
— Если мама захочет прийти, она позвонит. Как нормальные люди делают.
— А мы пригласим её. Если захотим, — добавила Анна.
— Именно. Если захотим.
За окном светило весеннее солнце. В их маленькой уютной квартире, которую никто больше не собирался продавать, наконец воцарился мир. Хрупкий, только что родившийся, но настоящий. И Анна знала — они будут беречь его. Все вместе. По-настоящему семьёй.
