— Подписывай немедленно, или я вызываю полицию! — Валентина Петровна размахивала документами прямо перед лицом невестки, её глаза горели праведным гневом.
Светлана отступила на шаг назад, прижимая к груди папку с завещанием покойного дедушки мужа. Документ, который перевернул их жизнь с ног на голову всего три дня назад.
— Это наследство оставлено Максиму, а не вам, — твёрдо произнесла она, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё дрожало от напряжения.
Свекровь усмехнулась, и эта усмешка была такой холодной, что по спине Светланы пробежал озноб.
— Максим — мой сын. И он сделает так, как я скажу. Правда, сыночек?
Светлана повернулась к мужу, который всё это время молча стоял в дверном проёме их маленькой кухни. Максим избегал её взгляда, нервно теребя край рубашки — привычка из детства, которая проявлялась в моменты сильного стресса.
Три дня назад их жизнь была совсем другой. Обычная молодая семья, снимающая однокомнатную квартиру на окраине города. Светлана работала бухгалтером в небольшой фирме, Максим — программистом на удалёнке. Копили на первоначальный взнос по ипотеке, мечтали о детях, строили планы.
А потом позвонил нотариус.
Дедушка Максима, которого тот видел всего несколько раз в жизни, оставил внуку небольшую гостиницу в курортном городке на море. Старик поссорился с сыном — отцом Максима — ещё двадцать лет назад и с тех пор не общался с семьёй. Но перед смертью, видимо, решил восстановить справедливость, оставив всё единственному внуку.
Валентина Петровна появилась на пороге их съёмной квартиры на следующий день после известия о наследстве.
— Максимушка, сыночек! — она обняла сына так, будто они не виделись годы, хотя последняя встреча была всего месяц назад. — Какая удача! Наконец-то мы сможем жить достойно!
Светлана насторожилась уже тогда. За четыре года брака свекровь никогда не проявляла такого энтузиазма к их жизни. Обычно она приезжала раз в два-три месяца, критиковала всё подряд — от готовки Светланы до выбора штор — и уезжала, оставляя после себя атмосферу напряжения.
— Мы? — переспросила тогда Светлана.
Валентина Петровна окинула невестку холодным взглядом:
— Естественно. Я мать Максима и имею право на часть наследства. Моральное право, если не юридическое.
— Но дедушка оставил гостиницу Максиму, — осторожно заметила Светлана.
— Дедушка был не в себе последние годы, — отмахнулась свекровь. — Если бы он был в здравом уме, оставил бы всё мне. Я его невестка, в конце концов. А Максим — мой сын, он не будет возражать. Правда, сыночек?
Максим промолчал, и это молчание стало началом конца.
Следующие два дня превратились в настоящий ад. Валентина Петровна фактически переехала к ним, заняв единственную спальню. Светлана и Максим ночевали на раскладном диване в гостиной.
— Это временно, — шептал Максим жене ночью. — Пока мы не разберёмся с документами.
Но Светлана уже понимала, что свекровь пришла надолго. И пришла не просто так.
На второй день Валентина Петровна притащила какого-то мутного типа в мятом костюме, представив его как «опытного юриста».
— Василий Аркадьевич поможет нам правильно оформить документы, — заявила она, раскладывая на столе бумаги. — Максим переписывает гостиницу на меня, а я, как опытный предприниматель, буду ею управлять. Вам же, молодым, некогда заниматься бизнесом.
— Какой ещё опытный предприниматель? — не выдержала Светлана. — Вы всю жизнь проработали завучем в школе!
Свекровь покраснела от гнева:
— Не смей говорить со мной таким тоном! Я растила Максима одна, без мужа, дала ему образование! Имею полное право на компенсацию!
