— Документы на дом оформлены на вас, Марина, — нотариус положил папку на стол, и эта простая фраза разрезала утреннюю тишину кабинета острее любого ножа.
Светлана Николаевна, свекровь Марины, окаменела в кресле. Её пальцы судорожно сжали сумочку так, что костяшки побелели. Она смотрела на нотариуса, потом на невестку, потом снова на нотариуса, словно надеясь, что сейчас он засмеётся и скажет, что пошутил.
Марина сидела прямо, глядя в окно. Утреннее солнце заливало кабинет мягким светом, но атмосфера в комнате была тяжёлой, как перед грозой. Она знала, что сейчас начнётся. Знала и готовилась к этому моменту три месяца — с того самого дня, когда её бабушка, Раиса Петровна, тихо ушла во сне, оставив после себя большой дом в пригороде и завещание, которое перевернуло всю их семейную жизнь. — Это какая-то ошибка, — голос свекрови дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Раиса Петровна обещала этот дом Павлу. Моему сыну! Она сама говорила, что оставит его внуку!
Нотариус, пожилой мужчина с усталыми глазами, привычный к семейным драмам, разворачивающимся в его кабинете, спокойно покачал головой.
— Никакой ошибки нет, Светлана Николаевна. Завещание составлено три месяца назад, в полном соответствии с законом. Раиса Петровна была в здравом уме и твёрдой памяти. Дом переходит её внучке, Марине Сергеевне.
— Внучке? — свекровь повернулась к Марине, и в её глазах плескалась такая ненависть, что воздух между ними, казалось, потрескивал от напряжения. — Ты что, втёрлась к ней в доверие? Наговорила гадостей про нас? Заставила переписать завещание?
Марина медленно повернула голову и посмотрела на свекровь. В её взгляде не было ни злорадства, ни торжества. Только усталость от этой бесконечной войны, которая началась с первого дня их знакомства пять лет назад.
— Раиса Петровна — моя родная бабушка, Светлана Николаевна. Не ваша. И она сама решила, кому оставить свой дом.
— Твоя бабушка? — свекровь рассмеялась резким, истерическим смехом. — Да какая же она тебе бабушка? Ты же из приёмной семьи! Павел мне всё рассказал!
Тишина, повисшая после этих слов, была оглушительной. Нотариус неловко покашлял и демонстративно уткнулся в бумаги. Марина побледнела, но не отвела взгляд.
— Я удочерена в три года, — её голос был ровным, хотя внутри всё дрожало. — Раиса Петровна — мать моего приёмного отца. Но она всегда считала меня родной внучкой. В отличие от некоторых, она не делила людей на «своих» и «чужих» по крови.
Светлана Николаевна вскочила с кресла. Её лицо покрылось красными пятнами, глаза блестели от слёз ярости.
— Ты украла у моего сына наследство! Этот дом должен был достаться нашей семье!
— Вашей семье? — Марина тоже поднялась. — А я, по-вашему, кто? Пять лет я замужем за вашим сыном, а вы до сих пор считаете меня чужой!
— Потому что ты и есть чужая! — выкрикнула свекровь. — Ты никогда не станешь частью нашей семьи! Никогда!
Нотариус встал, явно намереваясь вмешаться, но Марина подняла руку, останавливая его.
— Знаете что, Светлана Николаевна? Вы правы. Я действительно не часть вашей семьи. И слава богу. Потому что ваша семья — это клубок манипуляций, контроля и вечных претензий. Вы душите своего сына своей «любовью», а меня ненавидите просто за то, что я существую. Но знаете что? Мне всё равно. Этот дом — моё наследство от человека, который любил меня по-настоящему. И я не позволю вам его отнять.
Она взяла папку с документами, кивнула нотариусу и направилась к выходу. У самой двери обернулась.
— И передайте Павлу, что я буду дома к вечеру. Если он захочет поговорить — я готова. Если нет — ключи от нашей квартиры я оставлю на столе.
Дверь за ней закрылась мягко, но этот тихий звук прогремел в кабинете как выстрел.
Марина вышла из нотариальной конторы на яркий весенний свет. Руки дрожали, сердце колотилось так сильно, что, казалось, рёбра вот-вот треснут. Она дошла до ближайшей скамейки в сквере и села, обхватив себя руками. Пять лет. Пять долгих лет она пыталась наладить отношения со свекровью. Пять лет выслушивала колкости, претензии, сравнения с бывшей девушкой Павла — «вот Лена умела готовить борщ», «вот Лена никогда не спорила», «вот Лена была из хорошей семьи».
