— Мам! Мы даже сумки из багажника достать не успели! Сейчас разворачиваемся и едем к тебе! Пойдём в кафе, погуляем в парке! Будет супер!
— Хорошо, солнышко. Буду вас ждать.
Анна, напевая что-то весёлое, отправилась в ванну. У неё был примерно час, чтобы привести себя в порядок. Чувствовала — сегодня будет отличный день. Наконец-то они проведут время вместе, как нормальная семья.
Вышла из ванной, сделала себе чашечку любимого капучино, вышла на балкон. Майское солнце приятно грело. Она даже зажмурилась от удовольствия — так хорошо было!
Посмотрела на часы. Хм, прошло уже полтора часа. Должны были уже приехать… Ну ладно, может, за цветами заехали? Или за пирожными в ту кондитерскую, которую Ларка так любит?
Прошло ещё сорок минут.
Анна взяла телефон, набрала Сергея. Один гудок… второй… «Абонент находится вне зоны действия сети».
Странно. И на даче, и по дороге — везде отличная связь.
Набрала Ларисе. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Чашка выскользнула из рук и разлетелась на мелкие осколки. Анна с минуту тупо смотрела на них, а потом бросилась в комнату одеваться.
«Спокойно, Аня, спокойно. Может, забыли телефоны на даче? Хотя… сразу два? Бред какой-то. Или машина сломалась? Стоят где-нибудь на обочине как раз в мёртвой зоне? Или батарейки сели у обоих? Да, точно! Вот она им сейчас устроит за такую безответственность!»
Анна вылетела со двора, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Через десять минут — загородная трасса. Впереди пробка. Машины еле ползут, объезжая что-то…
«Наверное, до самой дачи так и будут тащиться», — раздражённо подумала Анна.
Она ловко нырнула в просвет между машинами. Кто-то посигналил — она моргнула аварийкой в знак извинения. Прибавила газу и…
Резко ударила по тормозам.
Машины сзади и спереди надрывались сигналами, а она не отрываясь смотрела на искорёженное месиво из нескольких автомобилей.
Одна из машин была машиной её мужа.
Серебристая «Камри». Номер А 777 НН. Наклейка Ларисы на заднем стекле — смешной единорог.
Анна как будто оглохла. Не слышала криков водителей, которые подбежали к ней. Не слышала воя сирен. Она медленно открыла дверь и даже не стала её закрывать. Пошла к дымящимся обломкам. Сначала медленно. Потом быстрее.
— Доченька… Серёжа… — шептала она, прибавляя шаг.
Кто-то в форме попытался её перехватить. Она оттолкнула его и побежала.
— ЛАРИСА! СЕРГЕЙ! — кричала она так, как может кричать только мать, теряющая своё дитя.
Её перехватили у самых машин. Держали крепко, пока она рвалась к почерневшим, изуродованным останкам того, что когда-то было автомобилем. Того, что когда-то было её семьёй.
Потом был укол. И благословенная темнота.
Потом были ещё попытки. Как только Анна приходила в себя, она сразу всё вспоминала. И кричала. И пыталась… пыталась уйти к ним. Но её спасали. Раз за разом спасали.
В какой-то момент она перестала. Просто лежала и смотрела в одну точку. Не отвечала на вопросы. Не ела. Не пила.
Когда пришёл Игорь Павлович, она спросила только одно:
— Да. Неделю назад. Прости, Ань, но ждать было нельзя…
— Это страшно. Я даже слов не могу подобрать… Но нужно вставать, Анна. Они бы не хотели…
Она повернулась к нему спиной:
— Зачем? Оставь меня. Я просто хочу к ним.
Три месяца врачи не отходили от неё. Она упорно пыталась «помочь себе» уйти к Ларисе и Сергею. Но ей не давали.
Через три месяца она встала. Подошла к зеркалу. На неё смотрела седая старуха. Анна провела рукой по волосам — совершенно белые. А ведь были чёрные, как вороново крыло. Сергей всегда смеялся, говорил, что у неё в роду точно есть цыгане.
