— Что «мама»? Я о твоём будущем забочусь. Катя хорошая девочка, но жизнь непредсказуема.
После её ухода мы долго молчали. Потом Артём сказал:
— Не обращай внимания. У неё тяжёлый характер.
Но игнорировать становилось всё труднее. Валентина Сергеевна словно поставила себе цель отравить нашу жизнь. Она приходила, когда меня не было дома, и переставляла вещи. Готовила ужин, подчёркнуто игнорируя мои кулинарные книги на полке. Приносила Артёму его любимые блюда из детства, приговаривая: «Я знаю, что ты скучаешь по домашней еде».
— Артём, поговори с ней, — попросила я после особенно тяжёлого визита, когда свекровь час рассказывала, как правильно мыть полы. — Это наш дом. Мы имеем право жить так, как хотим.
— Она просто заботится, — отмахнулся муж. — Не принимай близко к сердцу.
— Она вмешивается в нашу жизнь!
— Это моя мать, Катя. Я не могу просто взять и запретить ей приходить.
Так продолжалось месяц. Потом два. Я начала уставать от работы, возвращаться домой не хотелось. Знала, что снова найду переставленные вещи, снова услышу замечания, снова увижу, как Артём делает вид, что ничего не происходит.
А потом случилось то, что я никак не ожидала.
В пятницу вечером я вернулась с работы пораньше. Хотела приготовить особенный ужин, помириться с Артёмом после очередной ссоры из-за его матери. Но дома никого не было. Только на кухонном столе лежал конверт.
Я открыла его. Внутри была записка от Артёма: «Нужно серьёзно поговорить. Приезжай к маме. Она приготовила ужин».
Сердце сжалось. Ничего хорошего такие приглашения не сулили. Но я поехала.
Квартира Валентины Сергеевны встретила меня запахом жареного мяса и приглушённым светом. В гостиной за накрытым столом сидели свекровь, Артём и… незнакомый мужчина в строгом костюме.
— А, Катенька пришла! — воскликнула Валентина Сергеевна. — Проходи, садись. Это Игорь Петрович, наш семейный друг. Он нотариус.
Я села рядом с Артёмом. Он не смотрел на меня, уставившись в тарелку.
— Катя, дорогая, — начала свекровь, наливая чай, — мы тут с Артёмом подумали… Вернее, я подумала, а он согласился. Ситуация с квартирой неправильная.
— В каком смысле неправильная?
— Ну как же! Вы семья, а имущество оформлено только на тебя. Это создаёт неравенство. Артём чувствует себя… как бы это сказать… не хозяином в собственном доме.
Я посмотрела на мужа.
— Это правда? Ты так чувствуешь?
Он пожал плечами, всё так же не поднимая глаз.
— Конечно, он так чувствует! — ответила за него мать. — Любой мужчина чувствовал бы. Поэтому мы подготовили документы. Игорь Петрович всё оформил. Тебе нужно только подписать.
И тогда она протянула мне те самые бумаги. Договор дарения. Я должна была подарить квартиру Артёму.
— Но это же моё наследство, — сказала я тихо. — Бабушка оставила её мне.
— Ну и что? — Валентина Сергеевна откинулась на спинку стула. — Ты же не жадная? Артём твой муж. Какая разница, на кого записана квартира?
— Если нет разницы, то пусть остаётся на мне.
Лицо свекрови потемнело.
— Вот видишь, Артём? Я же говорила. Она думает только о себе.
— Я думаю о себе? — я не верила своим ушам. — Это вы врываетесь в нашу жизнь, это вы постоянно критикуете, это вы…
— Хватит! — Артём наконец поднял голову. — Катя, просто подпиши. Мама права. Так будет лучше для всех.
— Для всех или для неё?
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей требовать моё имущество!
Повисла тишина. Нотариус неловко кашлянул.
— Может быть, вам стоит обсудить это в семейном кругу? Я могу прийти в другой раз.
— Нет, — Валентина Сергеевна встала. — Никуда вы не уйдёте. Катя, ты подпишешь эти документы. Потому что если не подпишешь, то Артём подаст на развод. И тогда ты всё равно будешь делить квартиру, только через суд. А это долго, дорого и неприятно.
Я смотрела на мужа. Неужели он способен на такое? Неужели эти пять лет ничего не значили?
— Артём, — позвала я. — Посмотри на меня.
Он поднял глаза. В них была пустота.
— Ты согласен с этим? Ты правда готов развестись, если я не отдам квартиру?
— Мама считает, что так будет правильно, — ответил он.
