— Ну как делить-то будем? У меня есть ещё время вступить в права.
— А ты какое отношение вообще к наследству имеешь? Я не пойму, с чего ты решила, что тебе что-то положено?
Маша поморщилась: прошло столько лет, а Настя ничуть не изменилась. Всё такая же корыстная, подлая и наглая!
— Я вообще-то твоя родная сестра, дочь мамы и папы.
Лет до 15 у Маши с её старшей сестрой Настей отношения были хорошие — девочки дружили, делились друг с другом секретами, много времени проводили вместе.
Потом Настя познакомилась с местным хулиганом, 24-летним парнем, который к тому времени уже успел побывать в местах не столь отдалённых.
Что только не делали родители, чтобы уберечь свою дочь от ошибки.
Семнадцатилетняя Настя сбегала из дома, крала у матери и отца деньги, ошивалась вместе со своим возлюбленным по разным при.тон.ам.
Боролись родители с Настей почти год, а когда узнали, что теперь Константин им приходится официальным зятем, руки опустили:
— Живи, как хочешь, — сказала дочери Маргарита Степановна, — больше мы с отцом не будем тебя искать. Хочешь жить с этим угол.овником? Пожалуйста, собирай свои вещи и иди.
Привести его сюда не позволю, здесь он жить не будет! Маша подрастает, ещё не хватало, чтобы она в одной квартире с твоим муженьком жила.
Ты, прежде чем замуж выскакивать, поинтересовалась бы, за что твой Костя отсидел!
— Знаю я прекрасно, — фыркала Настя, — неправда всё это! Всё было добровольно, по согласию, девчонка эта просто Костику отомстить захотела, поэтому на него заявление накатала.
Он мне всю правду рассказал, мама, а всё, что болтают люди – сплетни! Понятно?! Мне Костик никогда зла не причинит, и Машка ему твоя даром не нужна!
О своих словах Настя пожалела уже через 3 года — Константин оказался абсолютно никудышным мужем, и жену, и своего маленького сына мужчина регулярно поколачивал.
Настя, устав от него и регулярных побоев, прихватила ребёнка и сбежала к родителям. Те её приняли.
— Сколько раз мы, Настя, тебе говорили, но ты же ведь не слушала! Хорошо, что внучок хоть появился, одна радость.
Давай, берись за ум, у тебя ребёнок, его нужно на ноги поднимать! Устраивайся на работу, начинай наконец-то вести нормальный образ жизни!
Становиться образцовой матерью Настя не собиралась.
Когда она переехала к родителям, то заботу о маленьком Илюше тут же сбросила на мать.
— Мне нужно отдохнуть, — рявкала на родительницу Настя, собираясь клуб, — я и так весь день с ним сижу, пока вы на работе. Неужели я не имею права пар выпустить?
Да и вообще, мне всего 22, я ещё могу выйти замуж. Не собираюсь ставить на себе крест только из-за того, что у меня есть ребёнок!
— Настя, тебе сына не жалко? Он тянется к тебе, а ты вместо того, чтобы провести с ним время, убегаешь из дома. Возвращаешься утром в абсолютно невменяемом состоянии.
Да за Илюшей Маша смотрит, пока ты отсыпаешься!
— Это её племянник, пусть смотрит. Я не чужого ребёнка привела и на неё оставила!
Я не пойму, вам что, в ножки поклониться надо за то, что мы с ребёнком у вас живём?
Доиграетесь, я Илью соберу и уйду! Вообще внука больше никогда не увидите!
***
Маргарита Степановна ушла из жизни неожиданно. На работе женщине стало плохо, вызвали скорую, отвезли в больницу и там она скончалась.
Маша от горя почернела, даже маленький Илюша боялся, понимал, что случилось что-то стр.ашное.
Мальчишка сжался к своей тете и просил:
— Маша, не отдавай меня никому!
Семён Александрович см.ерть супруги еле пережил. Маша да трясучки боялась, что из отцом что-то случится.
Только Насте, кажется, было всё равно, свой привычный образ жизни даже из-за кончины родного человека она менять не собиралась.
Вечером, на 9 сутки после по.хорон, она снова засобиралась в клуб.
Маша тогда впервые в жизни высказала сестре всё, что о ней думает:
— Бессовестная! Это ты маму довела, это ты над ней намеренно столько лет издевалась!
— А я здесь причём? — бросила Настя, подкрашивая один глаз, — все там будем. Я вообще не пойму, чего вы так убиваетесь? Жизнь продолжается!
Да, конечно, маму жалко, она рано ушла, ещё и 50 не было. Но не нужно себя из-за этого хоронить.
Жизнь одна, Машка, и ей нужно наслаждаться.
Маша росла полный противоположностью Насти – она училась, работала, весь дом тянула на себе.
Сестру о помощи просить было бесполезно, Настя брезговала мыть посуду, стирать и протирать пыль.
— Ты знаешь, сколько времени я потратила на маникюр? – морщась вопрошала старшая сестра, — ты что, хочешь, чтобы я ногти обломала о швабру твою?
Нравится тебе грязной тряпкой по полу возюкать – возюкай, но ко мне не приставай! У меня есть другие, более важные дела!
***
Когда Илюше исполнилось 6 лет, Настя пропала. Нерадивая мамаша сбежала из родного города, прихватив из дома деньги и драгоценности, которые остались от матери.
Маша требовала, чтобы отец написал заявление в полицию, но Семён Александрович отказывался заявлять на дочь:
— Посадят ведь, Маш. Нам сейчас не об этом нужно думать. Нам нужно побеспокоиться об Илюше!
Мне навряд ли над внуком опеку дадут, а вот тебе — может быть. Ты бы сходила, проконсультировалась…
Я почему-то уверен, что Настя не вернётся, ей не нужен сын. Да Илюша уже давно тебя мамой считает!
Конечно, Маша не собиралась бросать племянника на произвол судьбы. Настю родительских прав лишили, малыш, не стесняясь, родную тётю при всех звал мамой.
Маша еле сдерживала слёзы, когда слышала от Илюши это обращение.
Сёстры не виделись 12 лет, за это время многое изменилось. Маша вышла замуж, родила дочку и теперь вместе с мужем воспитывала двух детей.
Семён Александрович пог.иб, ту аварию даже показывали в новостях. Наверное, оттуда Настя и узнала о см.ерти отца.
Телефонный звонок сестры застал Машу врасплох, она как раз пришла в родительскую квартиру, чтобы навести порядок.
— Ну привет, — как ни в чём ни бывало, поздоровалась Настя с Машей, — как дела? Как жизнь?
— Да как тебе сказать, — Маша еле сдержалась, чтобы не нагрубить, — что нужно? Зачем звонишь?
— Папка по.мер, да? Я в новостях всё видела, — ответила Настя, — а почему ты мне не сообщила?
— Куда? На деревню, дедушке? У меня есть твой номер телефона или, может быть, адрес? Ты же сбежала! Обокрала нас и сбежала, сына бросила, о его существовании забыла. Илюше скоро 18 уже…
— Да я считать умею, не волнуйся. С прошлой жизнью покончено, я сейчас приличная женщина, мать и жена.
Что касается Ильи… Я была уверена, что ты его не бросишь. Чувств к нему я никогда не испытывала, он напоминал мне о муже, поэтому я и не взяла его с собой в новую жизнь.
Ну, да ладно, я тебе звоню не по этому поводу. Что с наследством?
— А что с ним? — спросила Мария.
— Ну как делить-то будем? У меня есть ещё время вступить в права.
Маша поморщилась: прошло столько лет, а Настя ничуть не изменилась. Всё такая же корыстная, подлая и наглая!
— А ты какое отношение вообще к наследству имеешь? Я не пойму, с чего ты решила, что тебе что-то положено?
— Я вообще-то твоя родная сестра, дочь мамы и папы. Я, Маш, законы знаю, мне положена ровно половина!
На старый отцовский автомобиль я не претендую, можешь делать с ней всё, что захочешь. А вот полквартирки будь любезна отдать.
А, ещё же дача есть! Её тоже обязательно будем делить.
— Не звони сюда больше, — попросила Маша, — я тебе драной наволочки отсюда не отдам!
— Не хочешь, значит, по-хорошему? — тон Насти стал угрожающим, — жди, значит, в гости! Скоро встретимся!
Маше переживать было не за что. Отец ещё при жизни распорядился своим имуществом — на дачу он оформил дарственную, отошла она младшей дочери. А квартиру подарил внукам, Илюше и маленькой Маргарите.
***
Настя своё слово сдержала. Через 3 дня после телефонного разговора она приехала в квартиру, в которой выросла.
Маше позвонила соседка:
— Маш, тут Настя появилась! Колотится, кричит, чтобы двери ей открыли.
— Спасибо, баб Валя. Сейчас приеду. Мы с ней беседовали не так давно, она же за наследством приехала!
— Вот бессовестная она! На похоронах у отца не была, а как только узнала, что есть чем поживиться, тут же примчалась!
Маша поехала на встречу со старшей сестрой в сопровождении мужа. Настя тоже приехала не одна:
— Давай, открывай! Беседовать будем. Познакомься, это мой супруг, Николай.
— Мне не интересно, — пожала плечами Маша, — и квартиру я тоже открывать не буду. Тебе нечего делать в чужой собственности.
— Как это— в чужой? — заорала Настя, — ты что, совсем обнаглела? Я — такая же наследница, как и ты. Рав-но-прав-ная! Половина от всего, чем владел отец, мне принадлежит!
— Хочу, Настя, тебе сказать, что папа своим имуществом распорядился ещё при жизни. Тебе не достанется ничего.
Эта квартира принадлежит моим детям, Илюше и Маргарите. Вот дарственная.
Куда руки тянешь? Так читай! А дачу он мне он подарил, вот тоже документ.
Уезжай отсюда и больше не возвращайся. Тебя не было столько лет, ты не звонила, не интересовалась здоровьем папы, тебе было наплевать, как растёт твой сын…
На лице Николая появилось недоуменное выражение:
— А, так вы не знаете? — Мария повернулась к мужчине, — у неё есть сын! Илюша, 12 лет назад она его бросила, просто сбежала и ни разу его делами не интересовалась.
Слава Богу, у нас всё хорошо, у меня лучший сын на свете!
— Это подделка, — ещё громче заорала Настя, — я не верю, что папа мог меня обделить!
Ты обманом, наверное, всё имущество на себя и на своих детей переписала. Да я в суд пойду, экспертизу проведу!
Пусть установят, был ли отец в трезвом уме, когда эти документы подписывал!
— Не пойдёшь, — уверенно заявила Маша, — ты прекрасно знаешь, что проиграешь. Покой отца я тревожить не позволю! Убирайся отсюда восвояси, видеть тебя больше никогда не хочу.
Маша с мужем спускались по лестнице, когда до них донесся голос Насти:
— Коленька, я тебе сейчас всё объясню! Да, у меня действительно есть сын, но ты выслушай сначала. Всё было не так, как говорит Машка… Врёт она! На самом деле…
Мария оставила сестру разбираться со своим мужем. О приезде Насти женщина Илье решила ничего не говорить — побег матери мальчишка переживал очень тяжело, поэтому Маше не хотелось бередить старые раны.
В суд Настя не пошла, больше о сестре Мария ничего не слышала. Да оно, наверное, и к лучшему.
