«Ты хоть скажи, какой тебе диагноз поставили?» — с тревогой спросила Надежда Кирилловна, осознавая, что доверие между ней и дочерью разрушено

Как можно споткнуться о тайны, скрытые за любимыми лицами?
Истории

​– Мама, я тяжело больна, – услышала Надежда Кирилловна, сняв трубку.​

​Женщина охнула и еле успела присесть на рядом стоящий стул.​

​– Доченька моя, Машенька, что с тобой?​

​– Не могу по телефону, я в консультации, люди кругом, – ответила дочь.​

«Ты хоть скажи, какой тебе диагноз поставили?» — с тревогой спросила Надежда Кирилловна, осознавая, что доверие между ней и дочерью разрушено

​– Что-то по-женски?​

​– Да.​

​– Приезжай домой, поговорим.​

​– Хорошо, мам, только вечером….​

​Надежда Кирилловна уронила голову на руки и тихо расплакалась. Скрывать внутреннее напряжение сил не хватало. Вся семейная жизнь пронеслась перед глазами…​​

​​Двадцать три года назад у них с мужем родилась Маша. Теперь она уже взрослая, замужем.​

​Есть еще сын Саша – семнадцатилетний выпускник средней школы.​

​Дети росли послушными, здоровыми, родителям особо не досаждали. А те старались, чтобы детям всего хватало, чтобы сыты да обуты, чтобы люди порядочные выросли.​

​Лишних денег в семье не водилось, поэтому роскошествовать Маша и Саша не привыкли. Сашка по этому поводу не парился, а вот Маше хотелось совсем другой жизни.​

​Потому и замуж рано выскочила. Будущий муж клялся, что всю ответственность за семью возьмет на себя. Будет холить жену и лелеять. Что оплатит все ее хотелки.​

​Родители радовались за дочку:​

​– Молодец Маша! Такого парня отхватила! Взрослый (27 лет), работящий, состоятельный! Теперь наш семейный бюджет пойдет только на учебу Саши, ну, и на проживание…​

​Однако, получилось совсем иначе: дочка часто просила денег, причем – большими суммами. Происходило это с завидной регулярностью: два раза в неделю. Сначала по 1000 рублей, потом – по 2-3.​

​Мать расспросами Машу не мучила: чего в жизни не бывает, может еще хозяйствовать не научилась? Поэтому и давала то, что она попросит. Ну, не могла же она отказать любимой девочке?​

​Плюс к этому, Надежда Кирилловна подкидывала Маше хорошие подарки по праздникам, никогда не просила вернуть одолженные деньги, помогала оплачивать отпуск. Снабжала продуктами.​

​Придут, бывало, Маша с мужем, побудут часик и засобирались. Мама холодильник открывает и начинает выгружать…​

​– Ой, мамочка, зачем столько? – хохочет дочка, а сама подгребает продукты к себе поближе.​

​Сына родители тоже не забывали. Приобрели крутой ноутбук, помогли съездить на каникулы в Италию, оплачивали обучение.​

​Словом, всех все устраивало и было в порядке, пока Маша училась в университете: планировалось, что она станет юристом.​

​Но на третьем курсе девушка решила, что юриспруденция – не ее конек, и пошла учиться на маникюршу.​

​Как ни отговаривали ее родители, ничего не вышло. Училась Маша почти год, но работать так и не начала. Лень стала ее любимой подружкой. Маша сидела дома, смотрела сериалы, играла в компьютерные игры.​

​Мужа Маши аккурат в это время понизили в должности, так что благополучные финансовые перспективы стали стремительно улетучиваться.​

​Именно в этот момент Маша и позвонила, чтобы сообщить, что больна. Надежда Кирилловна еле дождалась вечера. Передумала все на свете. Сто раз перетряслась, поэтому, как только Маша вошла в квартиру, она бросилась к ней, обняла и с трудом проговорила:​

​– Маша, только ничего от меня не скрывай. Мы все решим и обязательно справимся.​

​Маша с удручающим видом прошла в комнату, села на диван и начала:​

​– Я очень хочу ребенка, мама. Но у нас ничего не получается. Поэтому я пошла обследоваться. Врач сказал, что потребуется длительное, дорогостоящее лечение. Где я возьму столько денег?! Так что, вряд ли ты станешь бабушкой.​

​– Не говори так, моя девочка. Мы найдем деньги, и вылечим тебя, – сквозь слезы проговорила мама.​

​– Ты хоть представляешь, сколько нужно на лечение? Один прием у врача – 1 500 рублей, один анализ – 700-800 рублей. Дальше – трудно представить. Муж таких средств не зарабатывает. А я бы пошла работать, да неважно себя чувствую.​​

​​В течение полугода Надежда Кирилловна снабжала дочь деньгами. В месяц получалось от 10 до 30 тысяч рублей. Когда расходы на лечение увеличились в разы, семья стала отказывать себе в самом необходимом.​

​Видя, что дочери не становится лучше, мама предложила поискать другого врача. Но Маша категорически отказалась.​

​Через неделю она позвонила и сообщила, что нужна срочная операция, которая будет стоить 20 000 рублей. Потом понадобится приобрести лекарства на восстановление, на сколько именно, пока неизвестно.​

​Надежда Кирилловна тут же поехала к дочери и с порога заявила, что завтра же она поедет к врачу вместе с Машей:​

​– Зачем? – раздраженно спросила дочь.​

​– Что значит «зачем»? Поговорю, расспрошу что и как. Должна же я знать, что происходит. Ты ведь ничего толком не рассказываешь.​

​Потом мама с дочкой пили чай, обсуждали какие-то новости и вдруг Маша сказала:​

​– А знаешь, я не буду больше лечиться. Надоело. И платить надоело. Все равно толку никакого. Будь что будет.​

​– Да ты что, Маша? Так нельзя! Надо бороться!​

​– Устала я бороться. Все, хватит, – отрезала Маша.​

​Через полчаса она повеселела, будто сбросила с плеч тяжелый груз.​

​«Странно ведет себя моя девочка. Наверняка что-то от меня скрывает: боится расстраивать», – подумала Надежда Кирилловна, которая внимательно наблюдала за дочерью.​

​– Ты хоть скажи, какой тебе диагноз поставили, чем лечат? – неожиданно спросила она.​

​Маша растерялась, толком ничего не сказала и в итоге ушла от ответа. А потом и вовсе заявила, что это ее личное дело, и она не хочет об этом говорить.​

​«Завтра же пойду в консультацию, разберусь, что происходит. А ей говорить не буду – пусть немного успокоится», – решила мать.​

​На следующее утро Надежда Кирилловна пошла в консультацию и спросила, у какого врача стоит на учете ее дочь.​

​Девушка в регистратуре просмотрела списки, порылась в карточках и сказала:​

​– Она не стоит на учете, а обслуживается на пятом участке.​

​– Как это не стоит на учете? – удивилась посетительница, – вы что-то путаете.​

​– Ничего я не путаю. Вот карточка. Только отдать ее вам я не могу.​

​– А можно мне поговорить с заведующей? Может, она меня проконсультирует?​

​– Пожалуйста. Вон ее кабинет. А карточку я отнесу.​

​Заведующая выслушала взволнованную маму, просмотрела записи и, смущаясь, сказала:​

​– Ваша дочь, действительно, не стоит на учете. Более того, она была у нас год назад. Никаких серьезных заболеваний у нее нет. Это какая-то ошибка.​

​– Простите меня, – Надежда Кирилловна не знала, куда девать глаза, – видимо я что-то напутала…​

​Мать шла по улице, ничего не видя перед собой. Она все поняла. В голове была только одна мысль:​

​– За что ты так со мной, кровиночка моя?​

​P.S. Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал

Источник

Мини ЗэРидСтори