Я никогда не думала, что буду рассказывать эту историю, но, знаете, иногда жизнь преподносит такие сюрпризы, что просто невозможно молчать. Это случилось прошлым летом на Кипре, и, честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что всё это произошло со мной.
Мы с семьей – мужем и пятилетним сыном – решили отдохнуть на море. Выбрали отель в Айя-Напе, и, честно говоря, это было идеальное место для семейного отдыха. Белоснежный пляж, кристально чистая вода, отличная анимация для ребенка. Муж, как истинный фанат футбола, сразу же узнал о местном турнире в Лимассоле.
“Дорогая, – сказал он, – это же исторический матч! Местный клуб играет с чемпионом. Ты же понимаешь, я должен это увидеть!”
Я, конечно, закатила глаза, но что поделать? Это же мой любимый футбольный маньяк. В итоге они с сыном уехали на целый день, оставив меня одну в отеле. (продолжение в статье)
Молодой, перспективный хирург Иван Сергеевич Мурашин давно знал, что ночные звонки говорят только обо одном — его снова вызывают на работу. Только отдежурил сутки и “снова в бой”.
Иван открыл глаза, сел на кровати, тяжело вздохнул и поднял трубку:
— Алло, слушаю Вас, Оксана Витальевна. Неет, не спал, — ухмыльнулся молодой человек и протер глаза, — сейчас буду.
Машина хирурга стояла во дворе. Он взял за привычку не ставить машину в гараж, потому что с тех пор, как работал в больнице скорой помощи, на работу могли вызвать в любое время.
— Ваня, ты снова на работу? — из спальни вышла мама — 52-летняя Вера Дмитриевна Мурашина.
— Да, мам, срочная операция. Я буду ассистировать Карпакову, скорее всего до утра не вернусь, там тяжелый случай. Ложись спать, — улыбнулся сын.
— Разве я теперь усну? — вздохнула Вера Дмитриевна, — Вань, позвони, когда освободишься, я буду ждать.
— Мамочка, так нельзя. Ты что же, всю жизнь не будешь спать из-за моей профессии? Я хирург и подобные случаи — ночные операции — мой образ жизни. Ты не должна из-за этого страдать.
— Сын, давай я сама разберусь по какому поводу мне страдать, хорошо? – в свойственной ей манере ответила Вера Дмитриевна.
— Договорились, — кивнул Иван, поцеловал мать и поспешил выйти за дверь. Спустя пару минут машина хирурга Мурашина выехала со двора.
В больнице скорой помощи подготовка к операции шла полным ходом. Хирургическая бригада была уже полностью готова, когда Мурашин зашел в операционную. В дверях его остановил 60-летний Игорь Ильич Карпаков — заведующий и практикующий хирург.
— Ваня, почему так долго? – строго спросил Карпаков.
— Игорь Ильич, 15 минут, мчал как мог.
Не обращая внимания на оправдания молодого врача, Карпаков продолжил:
— Мужчина. Лет 55-60. Множественные рваные раны, большая потеря крови. Доставили на вертолете спасатели.
— Кто его так? — спросил Мурашин.
— Медведь, — коротко ответил заведующий и врачи поспешили к операционному столу.
Как только Иван посмотрел на бледного человека, лежащего на столе, у него на мгновение закружилась голова. Было ощущение, что он увидел призрак. Перед ним был его отец — Сергей Алексеевич Мурашин, который пропал 13 лет назад.
Прошло немало времени, но Иван сразу узнал его — своего отца, Да, Сергей Алексеевич изменился за эти годы: стало больше морщин, огрубела кожа лица и рук, но все-таки это был он.
Ни одной минуты на раздумья не было. Прямо сейчас началась операция и следовало собрать в кулак все свои силы. Иван Сергеевич хотя и был молодым практикующим хирургом, но за годы работы он научился, в некоторой степени, управлять своими чувствами.
Как только включались операционные светильники, все чувства как будто замораживались в душе Мурашина. Он становился бесчувственным, сосредоточенным и очень внимательным живым механизмом, главной задачей которого было успешно провести операцию и сохранить жизнь.
Вот и сейчас он выкинул все посторонние мысли из головы. Операция прошла успешно. Пациента отправили в палату интенсивной терапии, где он должен был выйти из наркоза под наблюдением медицинского персонала. Иван сразу позвонил матери. Вера Дмитриевна сразу же подняла трубку, голос ее был взволнованным:
— Сынок, как все прошло?
— Все хорошо, мама. Операция прошла успешно, но пациент пока еще в тяжелом, хоть и стабильном состоянии.
— Слава Богу, — вздохнула Мурашина, — а что у тебя с голосом? Он, как будто, дрожит.
— Мама, я сейчас тебе кое-что скажу, но ты не должна волноваться. Обещай, что возьмешь себя в руки и спокойно выслушаешь меня. Скажу сразу: это очень хорошая новость. Очень. Но она слишком неожиданная, — взволнованно произнес сын.
— Ну, если новость хорошая, то я точно не буду волноваться. Говори, — Вера Дмитриевна улыбнулась по ту сторону трубки. Сын не видел, но почувствовал теплоту в голосе матери.
— Нет, давай я лучше отдохну полчаса и приеду домой, тогда и поговорим, ладно?
— Ну, уж нет. Заинтриговал меня, теперь говори. Пока ты приедешь, я буду волноваться, — поспешила сказать Мурашина.
— Мама, сегодняшний пациент точно будет жить, — начал издалека Иван, — мы сделали все возможное. Останулся шрамы, но внутренние органы все целы. Ему очень повезло.
— Это отличная новость, — ответила мать, но молодой человек перебил ее.
— Да, отличная новость, но это еще не все. Этот человек…. Ты знаешь его. И я знаю. Это самый дорогой для нас человек, которого мы давным давно устали ждать. (продолжение в статье)
Старая деревянная дверь хлопнула, и в доме раздался тяжелый стук палки. Бабка Анна Сергеевна, закутавшись в шерстяную шаль, медленно подошла к креслу. На кухне, скрестив руки, стояла ее внучка Лера. Губы ее были сжаты, глаза метали молнии.
— Ты серьезно? — Лера бросила лист бумаги на стол. — Ты меня лишаешь наследства?!
Бабка вздохнула и села, тяжело опираясь на подлокотники.
— Лишаю, Лерочка. Так будет правильно.
— Да что за чушь? Я — твоя внучка! Кровь родная! — Лера повысила голос, но бабка не вздрогнула.
— Родная… — старуха горько усмехнулась. — А кто хотел мой дом продать, пока я ещё дышу? Хм? Кто, как не ты?
Лера фыркнула и села напротив, скрестив ноги.
— Ну продала бы. Купила бы себе квартиру в Москве. Жить-то надо. Ты ведь все равно в этом развалюхе долго не протянешь.
— Вон оно как… — Анна Сергеевна приложила ладонь к сердцу, будто защищаясь. — Значит, я мешаю?
— Да брось! — Лера закатила глаза. (продолжение в статье)
