Я нашла их случайно. Обычным апрельским вечером полезла в тумбочку мужа за степлером – и наткнулась на стопку конвертов с логотипом «ВТБ». Открыла первый, просто так, без задней мысли. На бланке крупными буквами: «Уведомление о просроченной задолженности».
Полмиллиона рублей. Кредит, о котором я ничего не знала.
С этим листком в руках я сидела на кухне, когда Андрей вернулся с работы. Он сразу всё понял, по моему лицу, наверное.
– Лена, это не то, что ты думаешь, – сказал он вместо приветствия.
– А что это, Андрей? – я показала на бумаги, разложенные на столе. – Откуда в нашей семье кредит на полмиллиона, о котором я узнаю из письма коллекторов?
Он опустился на стул напротив, потер лицо ладонями. Вдруг постарел на глазах – морщины прорезались глубже, седина в висках стала заметнее.
– Я хотел тебе рассказать, правда. Но всё ждал подходящего момента. – Год ждал? – я перевернула бумагу. – Здесь дата договора – прошлый май!
– Лен, я же не на гулянки его взял, – он попытался взять меня за руку, но я отдернула ладонь. – У Сашки проблемы были, сын просил помочь с первым взносом за квартиру. А потом я думал быстро вернуть, премию обещали хорошую…
– Но не вернул, – я сложила руки на груди. – И молчал целый год. Каждый день приходил домой, смотрел мне в глаза, ел приготовленный мной ужин – и молчал, что над нами висит такой долг.
Я помнила, как Андрей прошлым летом уговаривал меня поехать на море. «Всё хорошо с деньгами, Лен, чего ты переживаешь? Надо себя иногда баловать». Теперь понятно, откуда взялись те деньги. Тридцать лет брака, и вот так.
– Я всё решу, – Андрей смотрел куда-то мимо меня. – Не переживай, я разберусь.
– Как ты разберешься? – я встряхнула бумагами. – Тут написано, что тебе уже несколько раз звонили из банка. Что ты не отвечаешь на звонки. Что дело передают коллекторам!
– Лен, у меня есть план…
Зазвонил мой телефон. Незнакомый номер.
– Добрый день, Елена Николаевна? – мужской голос.
– Да, это я.
– Кленов Игорь Викторович, банк «ВТБ». Скажите, а ваш супруг Ивлев Андрей Петрович сейчас рядом с вами? Мы не можем до него дозвониться уже две недели…
Я посмотрела на Андрея. Он уже всё понял и отчаянно замотал головой.
– Да, он сейчас рядом со мной, – ответила я и протянула телефон мужу. – Тебя из банка спрашивают. Хотят поговорить о твоем… плане.
Черные круги под глазами и постоянная головная боль стали моими верными спутниками. На работе в бухгалтерии я путала цифры. Дома разговаривала с мужем односложно, по делу. После того звонка из банка прошло две недели, но мы так и не вернулись к нормальной жизни.
Каждый вечер я садилась с калькулятором и пыталась понять, как нам выкрутиться. Платеж по кредиту – тридцать пять тысяч в месяц. Плюс десять уже набежало пени. Плюс квартплата, еда, лекарства… Андрей обещал, что скоро всё наладится, что будет большой заказ на работе, что он договорится с банком об отсрочке. Я молча кивала. За тридцать лет брака я привыкла верить его словам.
В молодости, когда рожала Сашу, он нашел деньги и перевез меня в хорошую платную клинику, хотя мы тогда жили в общежитии. И когда в 90-е всё рушилось, именно Андрей удержал нашу семью на плаву, нашел подработки. Он всегда был деятельным, решительным. Как же так вышло, что сейчас он превратился в этого растерянного человека, который прячется от кредиторов?
Я открыла наш совместный сберегательный счет – и похолодела. Месяц назад там было почти сто пятьдесят тысяч, наша «подушка безопасности». Сейчас – сорок три.
– Андрей! – крикнула я, и голос сорвался.
Он выскочил из ванной с бритвой в руке, с пеной на щеках.
– Что? Что случилось?
– Куда делись деньги со сберегательного счета? Там было почти сто пятьдесят…
– А, это… – лицо его сделалось виноватым. – Я внес часть как досрочный платеж по кредиту.
– И мне не сказал? – я почувствовала, как голос задрожал. – Почему опять не сказал?!
– Не хотел тебя волновать, – он прошел на кухню, смыл пену с лица. – Ты и так издергалась вся. Я думал доделать проект, получить премию и вернуть деньги на счет. Ты бы и не заметила…
– Как и кредит, да? – я захлопнула ноутбук. – Не заметила бы, пока к нам не пришли бы описывать имущество?
Вечером пришел Саша с женой Алисой. Принесли домашний пирог, улыбались, обнимали нас. Они не знали. Андрей настоял, чтобы мы не рассказывали сыну про кредит.
– Им сейчас своих проблем хватает с ипотекой, еще нас будут жалеть, – сказал он.
Я собрала на стол, разлила чай, поддерживала разговор. Машинально. Внутри – пустота и страх. Сын рассказывал про новую квартиру, как они делают ремонт, какие планы… Он не знал, какой ценой далась помощь с первым взносом. Я смотрела на него, взрослого, красивого, такого счастливого сейчас – и не могла заставить себя разрушить эту радость правдой.
Когда они ушли, Андрей притянул меня к себе.
– Спасибо, что не сказала.
Я высвободилась из его рук.
– Не благодари. Я просто не хочу втягивать сына в нашу историю. Но нам надо серьезно поговорить.
– Лен, я устал, давай завтра?
– Нет, Андрей. Сейчас.
И я высыпала на стол содержимое ящика, который нашла в его кабинете. Еще один кредитный договор. Автокредит. Еще триста тысяч. Взятый уже после того, как я обнаружила первый.
Он побледнел.
– Это… я хотел машину продать. Старая совсем сыпется, ее не продашь за хорошие деньги. А новую можно будет потом выгодно скинуть, если что.
– Если что? – я смотрела на него, не узнавая. – У нас полмиллиона долга, а ты берешь еще триста тысяч? На машину? Ты в своем уме?
– Я всё продумал, Лен, – он заговорил быстро, лихорадочно. – Новую сразу можно будет продать за хорошие деньги и погасить первый кредит!
– Но автокредит обычно оформляется с обременением, машину нельзя будет продать, пока не погасишь долг, – я бухгалтер, я знала такие вещи.
Андрей осекся. Поник.
– Я… не подумал.
Я смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот уверенный в себе человек, с которым я прожила три десятка лет? Который всегда знал, как поступить? Которому я доверяла безоговорочно?
– Андрей, я больше так не могу, – мой голос звучал устало. – Это не семья, когда один скрывает от другого такие вещи. Это не брак, когда мы не вместе решаем проблемы.
– Я хотел тебя защитить…
– От чего? От правды? От реальности?
Телефон зазвонил снова. На экране высветился незнакомый номер. Я нажала кнопку приема.
– Да, слушаю.
– Ивлева Елена Николаевна? – мужской голос, жесткий, неприятный. – Коллекторское агентство «Гарант-Защита». Мы звоним по поводу задолженности вашего супруга. Если он не выйдет на связь в течение 48 часов, мы будем вынуждены начать процедуру взыскания долга, включая опись совместно нажитого имущества.
Звонки начались через три дня.
Сначала они звонили Андрею. Он перестал брать трубку. Тогда они позвонили мне на работу.
– Елена Николаевна, вы должны понимать, что по закону отвечаете за долги мужа совместно нажитым имуществом, – голос был нарочито вежливым. – В ваших интересах убедить супруга пойти на контакт с банком.
Потом позвонили моей начальнице. Я увидела, как изменилось ее лицо после разговора, как она стала коситься на меня. Главный бухгалтер с проблемными долгами – не лучшая рекомендация.
А вечером они позвонили Саше. Наш сын примчался к нам домой, бледный, встревоженный.
– Мам, пап, что происходит? Мне звонил какой-то мужик, спрашивал, почему отец не платит долги!
Андрей сидел, опустив голову. Молчал. Рассказывать пришлось мне.
– Папа взял кредит, чтобы помочь тебе с первым взносом за квартиру. И еще один, на машину.
– Что? – Саша переводил взгляд с меня на отца. – Когда? Сколько?
– Почти восемьсот тысяч в общей сложности.
– Но я же не просил! – в голосе сына звенела обида. – Я говорил, что мы сами справимся, что нам нужно еще немного подкопить!
– Ты же так хотел эту квартиру, – наконец проговорил Андрей. – Говорил, что упустишь хороший вариант.
– И что теперь? – Саша рухнул на стул. – Что с вами будет?
– Не знаю, – честно ответила я. – Машину твоего отца банк не примет в счет долга, там обременение по автокредиту. Квартира – единственное жилье, ее тоже не отберут. Но могут описать всё остальное имущество.
– Я… я могу помочь, – начал Саша. – У нас есть немного…
– Нет, – я покачала головой. – Вы только начинаете жизнь, у вас своя ипотека. Мы справимся.
Я сама не верила своим словам. Как мы справимся? Моей зарплаты едва хватит на жизнь, если всю зарплату Андрея будут забирать в счет погашения долга. А ведь еще пени растут каждый день…
Когда Саша ушел, Андрей попытался обнять меня. Я отстранилась.
– Не надо. Я еще не готова.
Тридцать лет доверия. Разрушены за две недели.
– Лен, прости меня, – он опустился передо мной на колени, немолодой уже мужчина с поседевшими висками. – Я всё исправлю, клянусь.
– Как, Андрей? Как ты исправишь то, что коллекторы звонят моему начальству? Что они звонят нашему сыну? Что они пугают меня описью имущества?
– Я не знаю, – он вдруг заплакал, впервые на моей памяти. – Я просто хотел быть хорошим отцом, хорошим мужем. Хотел, чтобы у Сашки была квартира, чтобы ты могла гордиться нашим сыном. Хотел ездить на приличной машине, а не на этом корыте, чтобы тебе не было стыдно…
И тут меня прорвало.
– Стыдно? Ты думаешь, мне было бы стыдно за старую машину? За съемную квартиру сына? Да я горжусь им в любом случае! А стыдно мне сейчас – за то, что мой муж врал мне, скрывал такое, довел до того, что мою репутацию на работе уничтожают коллекторы! За это мне стыдно, Андрей!
Я кричала и плакала, выплескивая весь накопившийся страх и обиду. А потом села рядом с ним на пол, обессиленная.
– Я не знаю, сможем ли мы пройти через это вместе, – сказала я тихо. – Но я знаю, что по-старому уже не будет. Никогда.
Андрей молча кивнул. А потом произнес то, чего я от него не ожидала:
– Помоги мне, Лена. Я не справлюсь без тебя.
Мы продали машину Андрея. Новую, которую он взял в кредит. Потеряли на этом почти сто тысяч, но смогли закрыть автокредит и внести большой платеж по основному долгу.
Я взяла наши финансы под контроль. Завела таблицу в Excel, куда записывала каждую потраченную копейку. Мы отказались от всего, что можно: от кафе, от новой одежды, от поездки на дачу – бензин слишком дорогой. Отменили домашний интернет и пользовались только мобильным. Я забрала у Андрея кредитные карты и оставила ему только дебетовую с ограниченной суммой.
Он не спорил. Стал тише, будто уменьшился в размерах. Приходил с работы, молча ужинал и садился проверять бесконечные чертежи – взял дополнительную подработку. Я видела, как он измотан, но не могла заставить себя пожалеть его. Рана предательства была слишком свежа.
Я сама пошла в банк и договорилась о реструктуризации долга. Им выгоднее было пойти навстречу, чем доводить дело до суда, где всё равно не смогли бы отобрать единственное жилье. Платежи уменьшили, срок увеличили. Теперь предстояло платить еще три года, но хотя бы сумма была посильной.
Коллекторы отстали. Постепенно наладился быт, хотя скромный, урезанный до минимума. Даже на работе всё утряслось – начальница оценила мою честность, когда я сама пришла к ней и всё объяснила.
Но что-то надломилось в наших с Андреем отношениях. Он больше не обнимал меня по утрам, я не готовила его любимые блюда по выходным. Мы стали как соседи, живущие в одной квартире.
– Ты всё еще злишься на меня? – спросил он как-то вечером, когда мы сидели перед телевизором.
– Нет, – я покачала головой. И это была правда. Злость прошла, осталась только усталость. – Просто я не знаю, как вернуть то, что было.
– А если и не надо возвращать? – он вдруг сел прямо, посмотрел мне в глаза. – Может, нам нужно построить что-то новое? Мы ведь другие люди теперь.
Я задумалась. Он был прав. Эти три месяца изменили нас обоих. Я стала жестче, практичнее. Он – скромнее, честнее.
– Я больше никогда не буду скрывать от тебя ничего, – сказал Андрей. – Клянусь тебе. Я понял, какую ошибку совершил.
– А я больше никогда не дам тебе полной свободы в финансах, – ответила я. – Прости, но я не могу тебе доверять в этом.
Он кивнул.
– Справедливо.
Я посмотрела на этого немолодого, усталого мужчину, с которым прожила половину жизни. Предательство нельзя забыть. Но, может быть, можно простить? Ведь у каждого из нас свои слабости. Свои ошибки.
– Давай попробуем, – сказала я. – Построить что-то новое.
И взяла его за руку.
Саша позвонил на следующий день. Рассказал, что они с Алисой решили отложить покупку новой мебели, чтобы помочь нам с выплатами. Я хотела отказаться, но что-то в голосе сына остановило меня.
– Это не просто деньги, мам, – сказал он. – Это способ сказать «спасибо» за то, что всегда были рядом. И папе тоже. Несмотря ни на что.
Я положила трубку и долго смотрела в окно. За ним был май, почти такой же, как год назад, когда Андрей взял тот первый кредит. Но мы были другими людьми. Стали мудрее. Научились говорить о проблемах, а не прятать их.
Впереди еще долгий путь к полному избавлению от долгов. И еще более долгий – к восстановлению доверия. Но я была готова идти этим путем. День за днем. Рука об руку.
За ужином я положила перед Андреем новую таблицу, которую составила. График погашения кредита на ближайшие три года, с учетом помощи Саши.
– Мы справимся, – сказала я. – Если будем действовать вместе.
Он сжал мою руку.
– Только вместе. Никогда больше не буду пытаться решать всё один.
Именно этого обещания я и ждала.
