Лада застыла с вилкой в руке. Ужин при свечах, любимые блюда — всё это вдруг приобрело зловещий смысл. Матвей сидел напротив, сияя улыбкой, словно только что сообщил о повышении на работе, а не о том, что за её спиной взял кредит и теперь хочет лишить её единственного имущества.
— Ты что сказал? — её голос прозвучал тихо, но в нём уже клокотала буря.
— Я говорю, что мы купили папе и маме машину! — Матвей поднял бокал. — Представляешь, как они обрадовались? Папа всю жизнь о такой мечтал!
Лада медленно положила вилку. Тарелка с недоеденным стейком больше не вызывала аппетита.
— Купили? Мы? А я когда это решила?
— Ну, я знал, что ты поддержишь, — отмахнулся Матвей. — Они же нам на свадьбу столько всего подарили! Пора отдавать долги.
Лада сжала кулаки под столом. Три года боксёрской карьеры не прошли даром — она научилась держать себя в руках даже когда внутри всё кипело. Перед глазами промелькнули картинки: её однушка в спальном районе, купленная до знакомства с Матвеем, бесконечные разговоры свекрови о том, что «неплохо бы перебраться поближе к ним»…
— Какая машина? — спросила Лада, делая глубокий вдох.
— Новенький кроссовер! — с гордостью объявил Матвей. — Не самый дорогой, конечно, но очень приличный. Ты бы видела лицо папы!
— И сколько мы должны?
— Три миллиона, — как-то быстро проговорил он. — Но это ничего! Продадим твою квартиру, погасим кредит, и ещё останется на первый взнос за новую, побольше. Будем жить с комфортом!
Лада почувствовала, как кровь приливает к лицу. Перед ней словно сидел не муж, а чужой человек. Они прожили вместе два года, но сейчас она будто впервые его видела.
— Мою квартиру? — переспросила она, чтобы убедиться, что не ослышалась. — Ту самую, которую я купила до нашей встречи? На которую копила пять лет?
— Ну да, — Матвей непонимающе пожал плечами. — А что такого? Мы же семья. У нас всё общее.
Лада вспомнила, как Игнат всегда советовал: «Перед ударом сделай вдох. Никогда не бей на эмоциях». Она встала из-за стола.
— Когда ты успел взять кредит?
— Неделю назад, — он улыбнулся, явно не понимая её реакции. — Хотел сделать сюрприз. Завтра поедем смотреть новые квартиры!
— Ты оформил его на себя?
— На нас обоих, конечно, — Матвей наконец уловил напряжение. — Лада, ты чего? Это же здорово!
Комната словно сузилась до размеров боксёрского ринга. Лада почувствовала, как ее сердце начинает колотиться в том же ритме, что и перед боем. Она сжала и разжала кулаки.
— Ты взял кредит на моё имя без моего согласия? Это вообще-то уголовное преступление, Матвей.
— Да ладно тебе! — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Я всё подписал как надо. Банк бы не оформил, если б что-то было не так.
В голове Лады промелькнуло воспоминание: две недели назад он просил подписать какие-то «страховые документы». Она была уставшей после тренировки и даже не посмотрела, что там…
— Покажи договор, — потребовала она.
— Он в машине, — быстро ответил Матвей. — Завтра принесу. Лада, давай не будем портить вечер…
Он потянулся к ее руке, но она отдернула её.
— Сейчас. Иди и принеси прямо сейчас.
Матвей замер, потом неохотно встал.
— Ты всё драматизируешь, — бросил он, направляясь к двери. — Это просто кредит. Все так делают.
Когда за ним закрылась дверь, Лада бросилась к ноутбуку. Открыла личный кабинет банка — ничего. Но у неё было предчувствие. Она проверила другой банк, потом ещё один… На третьем сайте система опознала её. «Добро пожаловать, Лада Игоревна». В графе «Кредиты» красовалась сумма: три миллиона двести тысяч.
Её начало трясти. На экране появился договор, подписанный электронной подписью. Всё юридически чисто. Она действительно была созаёмщиком. Матвей каким-то образом получил доступ к её данным.
Телефон завибрировал. Сообщение от Киры: «Как прошёл сюрприз от мужа? Он так готовился!»
Лада уставилась на экран. Кира знала?
Дверь открылась, и вернулся Матвей с папкой в руках.
— Вот, нашёл, — он бросил документы на стол. — Всё по-честному, можешь проверить.
Лада смотрела на него, не узнавая. Человек, с которым она прожила два года, оказался способен на такое. Её квартира стоила около пяти миллионов — единственное, что у неё было.
— Я никуда не перееду, — тихо сказала она. — И квартиру продавать не буду.
— Но как же кредит? — недоуменно спросил Матвей.
— Это твой кредит. Я никогда не соглашалась быть созаёмщиком. Ты подделал мою подпись.
— Не говори глупостей! Ты сама всё подписала!
— Я подписывала страховку, а не кредитный договор.
Матвей побледнел, потом покраснел.
— И что теперь? Ты хочешь, чтобы моих родителей лишили машины? Чтобы меня посадили?
Лада почувствовала, как гнев постепенно сменяется холодной решимостью. Так бывало на ринге, когда после первого раунда эмоции уступали место расчёту.
— Я хочу, чтобы ты объяснил, почему решил, что можешь распоряжаться моим имуществом.
Матвей развел руками.
— Лада, ну мы же семья! Моя мама правильно говорит: в семье нет «твоего» и «моего».
— Вот как, — Лада скрестила руки на груди. — И поэтому ты решил продать мою квартиру. А почему не свою машину? Или не взял кредит на своё имя?
— Моя машина — это средство передвижения! А твоя квартира стоит без дела, мы же в ней не живём!
— Я сдаю её, Матвей. Это мой источник дохода. Особенно сейчас, когда я готовлюсь к соревнованиям и не могу работать полный день.
— Ну найдёшь другую работу! — отмахнулся он. — Нормальную. Сколько можно заниматься этими драками?
Слова мужа ударили больнее любого хука. Лада вспомнила, как он приходил на её соревнования, как гордился медалями. Всё было притворством?
— Матвей, — она тщательно подбирала слова. — Ты понимаешь, что совершил мошенничество? Я могу обратиться в полицию.
Он засмеялся, но как-то нервно.
— Серьёзно? Ты на мужа заявишь? Тебя же все осудят!
— Меня осудят за то, что я не хочу терять квартиру?
— За то, что ты жадная! — вдруг выпалил он. — Родителям на машину пожалела! Знаешь, что моя мама о тебе говорит? Что ты всегда была себе на уме! Что я должен был жениться на Тоне из соседнего подъезда!
Лада вдруг ощутила странное спокойствие. Головоломка начала складываться.
— Твоя мама… она знала о кредите?
Матвей осёкся, будто понял, что сказал лишнее.
— Ты не ответил, — настаивала Лада. — Зинаида знала о кредите? И о планах продать мою квартиру?
Матвей молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Твою мать, — выдохнула Лада, и это не было ругательством, а скорее констатацией факта. — Так это её идея?
— Не говори так! — вскинулся Матвей. — Мама хочет как лучше для нас всех! Она правильно сказала: зачем платить за съёмную квартиру, когда можно продать твою и купить большую, рядом с ними.
— Рядом с ними, — эхом повторила Лада. — Чтобы твоя мама могла заходить в любой момент? Чтобы контролировать каждый наш шаг?
— Ты несправедлива к ней! — Матвей стукнул кулаком по столу. — Она всегда о нас заботится!
— О тебе, — поправила Лада. — Не о нас. О тебе.
В комнате повисла тяжелая тишина. Свечи догорали, отбрасывая дрожащие тени на стены. Лада вдруг вспомнила, как Игнат учил её: «В боксе важно не только уметь бить, но и защищаться. Иногда лучшая защита — отступить».
— Я иду к Кире, — сказала она, поднимаясь. — Мне нужно подумать.
— Лада, стой! — Матвей схватил её за руку. — Давай все обсудим! Я не хотел тебя расстраивать!
Она высвободила руку, привычным движением, которое отрабатывала сотни раз на ринге.
— Отпусти. Мне нужно пространство.
— Ты не можешь просто уйти! — в его голосе появились нотки паники. — А как же кредит? Нам нужно решить!
— Тебе нужно решить, — поправила она. — Это твой кредит, Матвей. И твоя проблема.
Кира встретила её с бутылкой минералки и контейнером пельменей. В её маленькой кухне Лада наконец смогла выдохнуть.
— Так он реально взял кредит без твоего ведома? — Кира покачала головой. — Я думала, он про ужин говорил, когда просил не проболтаться о сюрпризе.
— Три миллиона, — Лада невидяще смотрела в стену. — Три миллиона, чтобы купить машину своим родителям.
— А они не могли сами накопить?
— Могли, наверное. Борис хорошо зарабатывает, — Лада вздохнула. — Но зачем копить, если можно взять у сына. Точнее, у его жены.
— И что теперь?
Лада потерла виски.
— Не знаю. Юридически я созаемщик, даже если не знала об этом. Если не платить, банк может подать в суд. И тогда точно придется продавать квартиру.
Кира налила ей ещё воды.
— А что, если заявить о мошенничестве?
— Это другое. Он… — Лада запнулась. — Он не понимает, что делает. Он всю жизнь под влиянием матери.
Телефон снова завибрировал. Матвей. Лада сбросила звонок.
— Знаешь, что самое обидное? — она посмотрела на подругу. — Не сам кредит. А то, что он считает мой бокс «драками». Что он не уважает то, чем я живу.
— Сколько ты уже с ним? Два года? И только сейчас заметила?
Лада задумалась. На самом деле, были знаки. Маленькие замечания, случайные фразы… Она просто не хотела видеть.
После тренировки, выжатая как лимон, но с прояснившейся головой, Лада решила наконец ответить на звонок мужа.
— Алло, — голос Матвея звучал непривычно растерянно. — Ты где? Я всю ночь не спал!
— Я у Киры. И сейчас на тренировке, — ответила она, наматывая бинт на руку.
— Лада, нам нужно поговорить! Я… я всё обдумал. Может, не будем продавать твою квартиру? Придумаем что-нибудь другое.
Она помолчала. В его голосе звучало искреннее раскаяние, но она уже не доверяла своим ощущениям.
— Хорошо, поговорим. Но не сегодня. Мне нужно ещё время.
— Сколько? — в его голосе промелькнуло нетерпение.
— День или два, — отрезала Лада. — И, Матвей… я хочу встретиться с твоими родителями. Всем вместе.
— Зачем? — он явно занервничал.
— Чтобы обсудить ситуацию с кредитом, — пояснила она. — Ведь машину купили им. Пусть тоже участвуют в решении проблемы.
— Лада, это плохая идея, — Матвей почти умолял. — Мама расстроится, у неё давление…
— Давление? — переспросила она. — А когда она планировала, как продать мою квартиру, давление её не беспокоило?
Повисла пауза.
— Хорошо, — наконец сдался он. — Я поговорю с ними. Может, в субботу?
— В субботу, — согласилась Лада и отключилась.
Игнат наблюдал за ней с другого конца зала.
— План созрел? — спросил он, подходя.
— Почти, — Лада кивнула. — Но мне нужно кое-что проверить.
Вечером она сидела за ноутбуком, просматривая банковские выписки. Что-то не давало ей покоя во всей этой истории. Три миллиона на машину? Слишком много. Она залезла в их с Матвеем общий облачный диск и начала просматривать документы.
В папке «Семейный бюджет» нашлась таблица расходов. Лада никогда особо в неё не заглядывала — финансами занимался Матвей.
То, что она увидела, заставило её замереть. Регулярные переводы на счёт свекрови. Сначала небольшие — двадцать, тридцать тысяч. Потом суммы росли. За последние полгода Матвей перевёл родителям почти миллион.
Лада прокрутила таблицу дальше. Затраты на ремонт родительской дачи. Оплата их коммунальных услуг. Покупка мебели для их квартиры. Всё это из их с Матвеем общего бюджета.
В списке доходов значились её переводы — деньги от сдачи квартиры. И зарплата Матвея, которая была меньше, чем она думала.
План начал складываться окончательно. Но сначала нужно было встретиться со свекровью лицом к лицу.
В субботу, припарковав машину у дома родителей Матвея, Лада сделала глубокий вдох. Как перед боем. Только сейчас на кону стояло гораздо больше, чем медаль или титул.
Зинаида встретила их в дверях, как всегда, с натянутой улыбкой. Но сегодня даже она не могла скрыть напряжения.
— Проходите, проходите, — засуетилась она. — Я пирог испекла!
Борис, в отличие от жены, выглядел искренне смущённым.
— Здравствуй, Лада, — он неловко обнял её. — Рад тебя видеть.
В гостиной красовались фотографии Матвея с детства до свадьбы. Лада отметила, что их совместных фото почему-то не было. Только один свадебный снимок, и тот в углу.
— Ну, рассказывайте, как дела? — Зинаида разливала чай. — Матвей говорил, вы квартиру присматриваете?
Лада переглянулась с мужем. Тот сидел бледный и явно не знал, что сказать.
— Вообще-то, Зинаида Петровна, мы пришли поговорить о кредите, — Лада поставила чашку на стол. — О трёх миллионах, которые ваш сын взял, чтобы купить вам машину.
Чашка в руках свекрови дрогнула.
— Ах, это… — она бросила быстрый взгляд на мужа. — Да, мы очень благодарны вам, детки! Такой чудесный подарок!
— Мама, — Матвей наконец подал голос. — Лада не знала про кредит. Я… я всё сделал без её согласия.
Зинаида нахмурилась.
— Что значит «без согласия»? Вы же семья!
— Именно так я и сказал, — пробормотал Матвей.
— Дело в том, — твёрдо продолжила Лада, — что я не собираюсь продавать свою квартиру для погашения этого кредита.
— Но как же… — начала Зинаида.
— И ещё один момент, — Лада достала распечатки из сумки. — Я обнаружила, что за последние два года вы получили от нас около двух миллионов рублей. На ремонт, на бытовые расходы, просто переводами.
Борис удивлённо посмотрел на жену.
— Зина, о чём это она?
— Она преувеличивает, — быстро сказала Зинаида, но её щёки заалели. — Матвей иногда помогал нам, но не такими суммами!
— Вот выписки, — Лада пододвинула бумаги к свёкру. — Здесь все даты и суммы. Два миллиона сто тридцать тысяч за последние два года.
Борис пробежал глазами по цифрам, его лицо вытянулось.
— Матвей, это правда? — он повернулся к сыну.
Тот сидел, опустив голову.
— Мама говорила, что вам не хватает… что у тебя проблемы со здоровьем… что нужны деньги на лекарства…
— Какие лекарства? — Борис перевёл взгляд на жену. — У меня только давление иногда шалит!
— Борюша, не волнуйся, — Зинаида попыталась взять его за руку, но он отдёрнул её.
— И машина? — продолжил допытываться Борис. — Три миллиона? Я же говорил, что мне не нужна такая дорогая! Старая ещё ходит!
— Вот именно! — подхватила Лада. — Три миллиона за машину, которая стоит от силы два. Куда делся остаток, Зинаида Петровна?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Я… я просто хотела обеспечить нашу старость, — наконец прошептала Зинаида. — Матвей — наш единственный сын, кто ещё о нас позаботится?
— Так вы откладывали деньги? — спросил Борис.
— Не только, — она опустила глаза. — Я купила участок у моря. Хотела сделать сюрприз…
— Сюрприз? — Борис покачал головой. — За спиной у сына и его жены?
Матвей сидел, закрыв лицо руками.
— Мама, как ты могла?
— Я делала это для вас! — вскинулась Зинаида. — Чтобы у вас было будущее! А эта… — она кивнула на Ладу, — она всегда была эгоисткой! Со своим боксом, со своей квартирой!
— С моей квартирой, которую вы хотели забрать, — уточнила Лада.
Борис встал, его лицо побагровело.
— Так, хватит! — он редко повышал голос, но сейчас в нём звучала сталь. — Зина, ты перешла все границы. Как ты могла использовать нашего сына?
— Я не использовала! — запротестовала Зинаида. — Я помогала ему строить семью!
— Разрушать семью, — поправил Борис. — Посмотри, что ты наделала! — он повернулся к Ладе. — Прости нас, пожалуйста. Я не знал…
Лада молча кивнула. Она смотрела на Матвея, который, казалось, постарел за этот час лет на десять.
— У меня есть предложение, — сказала она наконец. — Машину мы возвращаем в салон. Там будет небольшая потеря, но основную сумму вернут. Зинаида Петровна продаёт участок, который купила на наши деньги, и возвращает все средства, которые Матвей перевёл за эти годы. Этого должно хватить, чтобы погасить кредит.
— Нет! — вскричала Зинаида. — Это моё! Я не продам!
— Ты продашь, — тихо, но твёрдо сказал Борис. — Или я подам на развод. Хватит, Зина. Тридцать лет я закрывал глаза на твои манипуляции. Больше не буду.
Зинаида осеклась, глядя на мужа широко раскрытыми глазами.
— Борюша, ты не можешь…
— Могу, — он был спокоен и решителен. — И сделаю, если ты не исправишь то, что натворила.
Матвей наконец поднял взгляд на Ладу.
— Прости меня, — сказал он. — Я… я даже не знаю, что на меня нашло. Как я мог так поступить с тобой?
Лада видела в его глазах искреннее раскаяние. Но также видела слабость, которая позволила всему этому случиться.
— Нам нужно многое обсудить, — сказала она. — Наедине.
Они сидели в машине, не включая двигатель. Через лобовое стекло был виден дом его родителей — светлый, ухоженный, всегда казавшийся таким благополучным.
— Я даже не знал про участок, — Матвей смотрел прямо перед собой. — Честное слово, Лада. Я думал, что деньги действительно нужны на лечение отца.
— И поэтому решил взять кредит под мою квартиру? — её голос звучал устало, без прежней злости.
— Я запутался, — он провёл рукой по лицу. — Мама говорила, что если мы будем жить рядом, всё наладится. Что у нас будут дети… что ты перестанешь так много времени уделять этому своему… боксу.
Лада вздохнула. Картина теперь стала предельно ясной.
— Знаешь, что самое печальное, Матвей? То, что ты позволил ей решать за тебя. За нас. Даже не посоветовавшись со мной.
— Я боялся, что ты не согласишься, — тихо признался он.
— И правильно боялся, — кивнула Лада. — Я бы не согласилась.
Они замолчали. Мимо проехала машина, разбрызгивая лужи. Начинало темнеть.
— Что теперь? — спросил Матвей. — Ты… ты подашь на развод?
Лада задумалась. Ещё пару дней назад она была уверена, что их браку конец. Но сегодняшняя встреча многое прояснила.
— Знаешь, когда у боксёра проблемы с техникой, тренер не выгоняет его из зала, — сказала она наконец. — Он работает над ошибками.
— Это значит?..
— Это значит, что нам нужна помощь. Психолог, семейный терапевт — называй как хочешь. И тебе лично — отдельная работа над границами с матерью.
Матвей кивнул, в его глазах появилась надежда.
— Я согласен. На всё согласен.
— И ещё одно условие, — добавила Лада. — Никаких финансовых решений без обсуждения. Никаких кредитов. Никаких «сюрпризов».
— Обещаю, — он протянул руку, словно для рукопожатия, но Лада сжала его ладонь в своей.
— И, Матвей… мой бокс — это часть меня. Если ты не можешь это принять, нам лучше расстаться сейчас.
Он посмотрел ей в глаза.
— Я понял это. Правда понял.
Шесть месяцев спустя Лада стояла на пьедестале с золотой медалью чемпионата города. Среди болельщиков она сразу заметила Матвея — он держал самодельный плакат с её именем, скандируя громче всех.
Их брак всё ещё был хрупким, как недавно сросшаяся кость. Терапия помогала, но главное — Матвей наконец-то начал отстаивать границы с матерью. Зинаида продала участок, деньги пошли на погашение кредита. Борис, к удивлению всех, оказался твёрдым союзником в этой ситуации.
Спускаясь с пьедестала, Лада поймала взгляд тренера. Игнат улыбался своей редкой, сдержанной улыбкой. «Молодец, чемпионка,» — одними губами произнёс он.
Это была победа. Не только над соперницей на ринге, но и над тем, что могло разрушить её жизнь. Лада знала: впереди будут другие бои — и спортивные, и личные. Но сейчас, в этот момент, она чувствовала себя настоящей чемпионкой.
