— Почему ты вернулась домой так рано?! — Артем резко прикрыл дверь, но сумка жены уже застряла в проеме, не давая захлопнуть створку. Его голос дрожал, а взгляд метался по сторонам, словно он искал путь к бегству.
— Что значит «рано»? — Маргарита нажала на дверь плечом, заставляя мужа отступить. Ситуация напоминала абсурдный скетч, если бы не леденящая душу реальность. Теперь она играла роль подозрительной супруги, вернувшейся из командировки внезапно, как когда-то делал он сам…
Не зря я сопротивлялась этим поездкам, мелькнуло в голове. Сомнения грызли ее с тех пор, как карьера понесла вверх, а Артем начал отдаляться. Маргарита всегда знала цену успеху: ночи за отчетами, бесконечные совещания, борьба за место под офисным небом. И вот — должность руководителя регионального отдела в казанском деловом центре «Вершина». Но вместо поддержки услышала:
— И почему именно тебя назначили? Неужели в компании не нашлось более… подходящего кандидата? — Артем бросал фразы, уткнувшись в телевизор, где футбольный матч заглушал неловкость.
— Например? — она замерла на пороге кухни, сжимая папку с документами.
— Ну… Мужчины. Или молодежи. У них энергии больше.
— То есть, по-твоему, после сорока женщинам место лишь на кухне? — Маргарита ощутила, как горячая волна поднимается к вискам. — Или, может, сразу на кладбище?
— Не передергивай! — Артем вскочил, роняя пульт. — Я просто…
— Просто ничего. — Она повернулась, хлопнув дверью спальни.
Три дня ледяного молчания. Затем звонок из Казани: срочное совещание. Артем, узнав о командировке, разбил чашку, которую они купили в свадебное путешествие в Сочи.
— Надолго? — спросил он, подметая осколки.
— На два дня. В следующий раз предупрежу заранее, — солгала она, зная — следующее «срочно» не за горами.
Так начался марафон между Екатеринбургом и Казанью. Маргарита возвращалась каждые три дня, пока однажды не заметила: Артем больше не ворчит. Он затихает при ее звонках, исчезает в ванной с телефоном, а в холодильнике появляются эклеры, которые она ненавидела.
— Милая, у тебя проблемы в «Вершине»? — спросил он как-то за ужином, разглядывая соус на пасте.
— Нет. А что? — она насторожилась.
— Просто… ты не ездила две недели. Может, тебя… заменят? — в его голосе прозвучала надежда.
Маргарита уронила вилку. Он ждет, когда я исчезну.
Подозрения стали уверенностью, когда Артем перестал класть деньги в семейный бюджет.
— Закажи продукты сам, — сказала она, устав от его отговорок про «задержку зарплаты». Через полчаса смс от банка: списание 15 000 рублей.
— Ты совсем обнаглел! — она ворвалась в гостиную, где он смотрел сериал. — Я работаю как лошадь, а ты…
— Личные границы, Марго! — отрезал он. — Или ты решила контролировать даже мой туалет?
— Границы? — она засмеялась горько. — Хорошо. Завтра улетаю. На месяц.
— На… месяц? — глаза Артема вспыхнули, пальцы нервно забарабанили по подлокотнику.
Он уже мысленно зовет ее сюда, — поняла Маргарита, наблюдая, как рука мужа тянется к телефону.
Командировка оказалась спасительной. В кабинете начальника «Вершины», Виталия Семеновича, за тяжелой дверью из красного дерева, ей предложили то, о чем она боялась мечтать: возглавить филиал в Казани.
— Семья… — пробормотала Маргарита, представляя лицо Артема.
— Обдумайте, — кивнул босс. — Но к лету нужен ответ.
Ответ пришел сам, когда Артем, забыв спросить о ее перелете, торопливо бросил: «Я занят!» и положил трубку. В ту ночь, в номере отеля «Мираж» с видом на ночную Казань, она плакала, глотая соленый чай. А утром приняла предложение.
Возвращалась она без предупреждения. Такси от аэропорта, знакомый подъезд на улице Куйбышева, дрожь в руках, когда ключ никак не попадал в замочную скважину.
— Кто там? — голос Артема прозвучал слишком близко.
— Я.
Дверь дернулась, пытаясь закрыться, но сумка с казанскими сувенирами стала щитом.
— Марго… Ты зачем… так внезапно? — Артем, бледный, заслонил проход.
— Сюрприз, — она проскользнула внутрь, замерши на пороге. Воздух пах краской и… детской присыпкой? В прихожей валялись крошечные кеды с единорогами, а из гостиной доносилось бормотание радио.
— Объясняй. Быстро, — она скинула туфли, замечая розовые разводы на стенах.
Артем глухо вздохнул:
— Это… для внучки.
— У тебя что, параллельная семья?! — Маргарита схватилась за косяк.
Его история вывалилась обрывками: двадцать лет назад студенческий роман в Екатеринбурге… Дочь, о которой он узнал месяц назад… Мать дочери умерла, муж сбежал…
— Таня позвонила мне в слезах, — Артем утирал лоб. — Снимать квартиру ей не на что, а я… я должен помочь. Ты же понимаешь?
Маргарита молча осмотрела «детскую»: обои с кроликами, полуготовый комод, коробка с погремушками. В углу красовалась наклейка: «С любовью для Софии».
— Мило, — ее голос звенел ледяной ясностью. — Через час исчезнешь. И забери своих кроликов.
— Марго! Где я буду жить?
— Со своей новой семьей, — она вышла на балкон, где их когда-то целовал дождь.
Она всмотрелась в трещину на паркете — ту самую, что Артем обещал починить пять лет назад.
«Дочь или любовница?» — вопрос висел в воздухе, смешиваясь с запахом свежей штукатурки. Неважно. Чужие тапочки у порога и детский плач за тонкой стенкой стали бы ежедневным адом.
Ее пальцы резко сомкнулись на шторах, словно отгораживаясь от навязчивого видения: Таня, качающая коляску в её гостиной, Артем, разогревающий бутылочку на её кухне…
Через неделю, наблюдая, как грузчики выносят коробки в Казани, Маргарита позвонила Ирине — подруге детства, ютившейся с дочкой и внучкой в съемной конуре.
— Переезжай на Куйбышева. Детская уже готова.
— Ты уверена? — Ирина плакала в трубку. — А Артем?
— Артем умер. Для меня.
Когда Ирина вошла в квартиру, она ахнула: розовые стены, кроватка-карета, комод с сердечками.
— Спасибо, — прошептала она, обнимая Маргариту. — Мы будем как в сказке.
Маргарита кивнула, глядя на фото сына-студента на телефоне. Новая жизнь начиналась с чистого листа — точнее, с розовых обоев. Артем звонил пять раз. Она удалила номер.
Эпилог
В офисе на 25-м этаже «Вершины» Маргарита смотрела на огни Казани. Виталий Семенович, ставший наставником, принес кофе:
— Не жалеете?
Она потрогала браслет — подарок Ирины, с гравировкой «Новая эра» — и улыбнулась:
— Знаете, лучшие решения приходят после урагана.
Внизу, в сумерках, город искрился, как слеза на стекле. Слеза, высохшая навсегда.
