Полина нехотя шла с работы. Осенний ветер трепал полы её пальто, а свинцовые тучи, казалось, давили на плечи. Но угнетали молодую женщину не погодные условия. Сегодня в их доме появилась нежданная гостья.
Днём, во время важной встречи с клиентом, Андрей позвонил ей:
«Полин, не сердись, но я маму с вокзала забрал. Соскучилась по внукам. Приехала на пару дней погостить».
От этих слов у Полины внутри всё похолодело. Свекровь Валентина Петровна была той ещё занозой. За десять лет брака Полина так и не смогла найти с ней общий язык.
«Андрей, мы же договаривались, — сдерживая раздражение, сказала она. — Ты должен был предупредить меня заранее».
«Прости, родная. Она позвонила внезапно, сказала, что ей нужно на обследование в областную больницу. Заодно и нас навестит. Не мог же я ей отказать».
Полина тяжело вздохнула. Конечно, не мог. Андрей всегда был слишком мягким с матерью, несмотря на все её выходки.
«Ладно, я задержусь на работе. Проект нужно закончить к завтрашнему дню».
«Не переживай, мама с детьми посидит. Она им подарки привезла, а мне срочно нужно к заказчику съездить — возникли проблемы с программным обеспечением».
Так Полина оттягивала возвращение домой до последнего. Перед ней стояла невыносимая перспектива провести вечер с женщиной, которая когда-то выставила её с маленьким Кириллом на улицу в дождь, обвинив во всех смертных грехах.
Телефон в кармане пальто завибрировал. Сообщение от Андрея:
«Всё ещё у заказчика. Задержусь. Как ты?»
Полина вздохнула и набрала ответ:
«Уже подхожу к дому. Справлюсь».
В голове пронеслись воспоминания о первых годах брака. Тогда они жили в доме свекрови — большом, но холодном, как душа его хозяйки.
Шесть лет назад.
Молодая Полина стояла у плиты, помешивая суп. Где-то наверху плакал маленький Кирилл, которому едва исполнилось пять месяцев. Она вытерла руки о фартук, собираясь подняться к сыну, когда на кухню вошла Валентина Петровна.
«Ты что, не слышишь, что ребёнок плачет?» — резко спросила свекровь.
«Я как раз собиралась к нему», — спокойно ответила Полина.
«Ты всегда «собираешься», — фыркнула Валентина Петровна. — А толку никакого. Мой Андрюша в его возрасте спал как ангелочек. Видно, гены твои сказываются».
Полина прикусила губу. Почти каждый день она слышала подобные замечания.
Свекровь заглянула в кастрюлю:
«И что это за бурда? Андрей такое не ест».
«Это его любимый суп, — возразила Полина. — Он сам просил приготовить».
«Глупости. Я его мать. Я лучше знаю, что он любит!»
Валентина Петровна схватила кастрюлю и вылила содержимое в раковину. У Полины навернулись слёзы.
«Зачем вы это сделали? Я два часа готовила!»
«Не драматизируй. Лучше пойди к ребёнку, а я сама приготовлю нормальный ужин для своего сына».
Когда вечером Андрей вернулся, свекровь встретила его в прихожей:
«Сынок, представляешь, твоя жена целый день ничего не делала! Ребёнок плакал — она даже не подошла. Хорошо, что я рядом».
Андрей устало посмотрел на мать:
«Мама, я уверен, что Полина заботится о Кирилле».
«Конечно, ты её защищаешь! — всплеснула руками Валентина Петровна. — Она тебя окрутила, а ты и рад. А я для тебя уже никто!»
Она театрально всхлипнула и ушла к себе. Андрей виновато взглянул на жену:
«Прости, она просто беспокоится…»
«Андрей, она выливает еду, которую я готовлю, — тихо сказала Полина. — Говорит Кириллу, что я плохая мать. Это невыносимо».
«Потерпи немного, — попросил он. — Мы скоро съедем, обещаю».
Но недели складывались в месяцы, а ситуация только ухудшалась.
Воспоминания прервал звук проезжающего автомобиля. Полина очнулась и ускорила шаг. Она почти подошла к дому.
Не заметив, как оказалась перед подъездом, она забежала в лифт, прислонилась лбом к холодной стене.
«Всё будет хорошо, — шептала она. — Всего пара дней…»
Когда двери лифта открылись, Полина услышала то, от чего кровь застыла в жилах — отчаянный детский плач. Это был голос Светы.
Она помчалась к квартире. Руки дрожали, когда пыталась вставить ключ. Наконец дверь подалась.
То, что она увидела, заставило её оцепенеть.
В гостиной стояла Валентина Петровна. В руке — ремень, которым она хлестала маленькую Свету. Девочка, съёжившись, рыдала в углу. Кирилл пытался заслонить сестру, по его лицу текли слёзы.
«Вот я тебя научу, как бабушкины вещи трогать!» — кричала свекровь, занося руку для нового удара.
Полина почувствовала, как лицо наливается кровью.
«Что вы делаете?!» — закричала она, бросаясь к детям.
Валентина Петровна обернулась, но не смутилась:
«А, явилась наконец! Твоя дочь разлила чай на мою новую сумку — дорогую, между прочим! — а потом ещё и дерзить начала!»
Полина обняла рыдающих детей.
«Вы бьёте моего ребёнка?! Вы в своём уме?!»
«Не учи меня, как с детьми обращаться! — огрызнулась та. — Я сына одна вырастила! И из тебя бы человека сделала, если б ты меня слушалась!»
Осмотрев дочь, Полина увидела красные полосы от ремня. Что-то внутри неё оборвалось.
Она аккуратно отстранила детей и выпрямилась:
«Убирайтесь из моего дома».
Валентина Петровна искренне удивилась:
«Никуда я не пойду! Я к сыну приехала и внуков воспитывать!»
«Мама, — дрожащим голосом сказал Кирилл. — Бабушка Свету ударила, потому что она нечаянно пролила чай. А потом Света сказала, что плохо бить детей, и бабушка разозлилась ещё больше…»
«Молчать!» — рявкнула на него Валентина Петровна, но Полина встала между ними.
«Не смейте кричать на моего сына! Вы ударили мою дочь. Вы бы и его ударили, если бы он не успел отскочить!»
В этот момент в прихожей открылась дверь. Вошёл Андрей.
«Что здесь происходит? Почему дети плачут?»
Валентина Петровна мгновенно изменилась в лице. Глаза наполнились слезами:
«Сыночек, Полина на меня накричала! Я всего лишь сделала Свете замечание, а она устроила скандал!»
Андрей перевёл взгляд на ремень в её руке:
«Мама, что это?»
«Просто достала из твоего старого портфеля… хотела пряжку почистить…»
«Папа! — всхлипнула Света. — Бабушка меня этим ремнём била за то, что я нечаянно чай разлила!»
Андрей подошёл к дочери, погладил её по спине:
«Покажи, где болит, солнышко…»
Увидев следы на ногах ребёнка, он медленно выпрямился. Его обычно добрые глаза стали жёсткими:
«Мама, ты бьёшь моих детей?»
Подойдя к шкафчику, он открыл его — внутри была камера наблюдения.
«У нас установлена система для контроля за детьми, когда мы отлучаемся. Я только что просмотрел запись».
Валентина Петровна побледнела:
«Андрюша, ну что ты! Ты же знаешь, как я люблю внуков! Просто небольшое воспитательное воздействие… В наше время всех так воспитывали — и ничего, выросли нормальными людьми!»
«В наше время, — переспросил он ледяным тоном, — дети не должны бояться бабушек. В наше время взрослые учатся разговаривать с детьми, а не бить их».
«Вот к чему приводит такое воспитание! Дети на голову садятся! А ты, Андрей, под каблуком у жены! Я приехала тебе помочь, между прочим! У меня операция через неделю — думала, может, ты со мной побудешь…»
«Какая операция?» — нахмурился он.
«О серьёзной, — многозначительно вздохнула она. — Врачи говорят, нужно удалять…»
«Что именно, мама?»
«Неважно! Главное — мне нужна поддержка! Я думала… может, вы ко мне переедете на время? Дом большой… А Полина может здесь остаться, если хочет».
Андрей покачал головой:
«Мама, ты поэтому приехала? Чтобы снова попытаться разрушить мою семью?»
В дверь позвонили. Вошёл седой мужчина с добрыми глазами — Николай Степанович, отец Полины.
«Здравствуйте, — оглядел он всех. — Решил внуков проведать… А что тут у вас происходит?»
Дети бросились к дедушке.
«Дедушка! Бабушка Валя меня ремнём била!» — всхлипывала Света.
«Не вмешивайтесь! — отрезала Валентина Петровна. — Это наше семейное дело!»
«Когда обижают моих внуков, — твёрдо сказал Николай Степанович, — это и моё дело тоже».
Он предложил всем сесть.
«Давайте поговорим как взрослые люди. Валентина Петровна, присаживайтесь».
Что-то в его тоне заставило женщину подчиниться.
«Знаете, — начал он, — когда моя Полина вышла замуж, я тоже не был в восторге. Думал, Андрей слишком городской для нашей деревенской девочки… Но я дал им шанс и увидел, как они любят друг друга».
Он повернулся к свекрови:
«А вы пытаетесь контролировать жизнь сына, держать его при себе — и только отталкиваете. Теперь ещё и внуков настраиваете против себя».
«Да что вы понимаете?! — вспыхнула та. — Я одна сына вырастила! Муж рано умер — всё на моих плечах было!»
«И вы боитесь остаться одна, — мягко сказал он. — Поэтому и придумали историю с операцией…»
Валентина Петровна сникла:
«Небольшое обследование… Но мне действительно страшно…»
«Мама, — подошёл Андрей. — Если тебе нужна помощь, ты могла просто попросить. Зачем лгать? Зачем пытаться разрушить то, что мне дорого?»
«Я не хотела… — запнулась она. — Просто… когда я вижу, как ты счастлив без меня, мне кажется, что я тебе больше не нужна…»
«Ты моя мама, — твёрдо сказал он. — Конечно, ты мне нужна. Но не такая — злая, пытающаяся управлять моей жизнью. А просто мама, которая уважает мой выбор и любит моих детей».
«Я не знаю, как иначе…» — прошептала она.
«А вы попробуйте, — предложил Николай Степанович. — Для начала извинитесь перед внуками. Дети умеют прощать, если видят искренность».
Валентина Петровна с трудом подняла глаза:
«Простите бабушку… Я… я была неправа».
Света неожиданно кивнула:
«Ладно… но больше так не делайте. Это больно».
«Не буду», — пообещала та.
Николай Степанович достал из сумки бутыль домашнего компота:
«А теперь давайте все вместе поужинаем. У меня в машине ещё пирог с яблоками — специально для внуков испёк».
Позже, когда все собрались за столом, атмосфера была ещё напряжённой, но уже не враждебной. Валентина Петровна молча наблюдала, как Полина заботливо разрезает пирог, как Андрей шутит с детьми.
После ужина Николай Степанович предложил:
«Валентина Петровна, думаю, вам лучше сегодня поехать со мной. У меня в доме достаточно места. Пока ситуация не наладится, не стоит торопить события».
Та неожиданно согласилась.
Когда они уходили, Света дёрнула бабушку за рукав:
«Вы правда больше не будете драться?»
«Правда».
«Тогда… может, вы придёте на моё выступление? Я буду снежинкой в детском саду…»
Что-то дрогнуло в глазах Валентины Петровны.
«Спасибо… Если родители разрешат — я бы хотела посмотреть».
Прошёл месяц. Первые зимние заморозки сковали землю.
Сегодня была важная встреча — первая после того инцидента. По предложению Николая Степановича они собрались в его доме. Валентина Петровна согласилась на условия: никаких непрошенных советов, манипуляций и критики в адрес Полины.
«Ты готова?» — обнял Андрей жену за плечи.
«Не знаю… но постараюсь».
Когда они приехали, свекровь была уже там. На ней было простое синее платье — не парадный наряд, которым она обычно пыталась затмить невестку.
За обедом разговор шёл о нейтральных темах. После Николай Степанович увёл детей показывать коллекцию монет, оставив взрослых наедине.
«Я ходила к психологу, — вдруг сказала Валентина Петровна. — По совету Николая Степановича… Это многое мне помогло понять».
Она посмотрела на Полину:
«Я вела себя ужасно все эти годы… И то, что я сделала со Светой… этому нет оправдания. Я просто… думала, что теряю всё, что для меня важно. И вместо того, чтобы понять почему, начала разрушать ещё больше».
Полина впервые видела перед собой не властную женщину, а одинокого человека, который боится остаться совсем один.
«Валентина Петровна, — медленно сказала она. — Я не могу сказать, что всё забыто… но готова попробовать начать сначала. Ради Андрея. Ради детей».
«Спасибо… — на глазах свекрови блеснули слёзы. — Это больше, чем я заслуживаю».
В комнату вбежала Света с шкатулкой:
«Дедушка подарил мне монетку на счастье! Хотите посмотреть?»
Валентина Петровна осторожно взяла её, словно боясь, что девочка передумает.
«Очень красивая… Спасибо, что показала».
Когда семья собиралась уезжать, свекровь подошла к Полине:
«Знаешь… я всегда считала, что Андрей выбрал не ту женщину. А теперь вижу — ошиблась. Он выбрал сильную. Такую, какой я сама хотела быть».
«Вы тоже сильная, — ответила Полина. — Просто по-другому».
Той ночью, уложив детей, Полина долго смотрела в окно на падающий снег. Она не знала, как сложатся их отношения со свекровью дальше. Но впервые за долгое время чувствовала надежду.
А Валентина Петровна, вернувшись домой, достала старый фотоальбом. На пожелтевшем снимке маленький Андрей улыбался, сидя у неё на коленях.
«Я постараюсь стать лучше… — пообещала она себе. — Ради сына. Ради внуков. И… может быть, даже ради себя».
Дорога к примирению только начиналась. Но первый — самый трудный — шаг был сделан.
#СемейнаяДрама #СвекровьИНевестка #жизненные_истории
