Марина отдала. И через неделю. И через две.
Следующий раз он позвонил из больницы.
— Язва обострилась, — пожаловался он. — Меня на больничный не хотят оформлять…
Она передала деньги с Лизой.
Дочь вернулась хмурая.
— Папа постарел, — только и сказала она.
Марина обнаружила Андрея у двери своей квартиры.
Осунувшийся. С потухшим взглядом.
Он огляделся, словно видел квартиру впервые.
Марина сделала ремонт.
Сменила тяжёлые шторы, которые когда-то выбрал Андрей, на лёгкие и светлые.
— Красиво, — сказал он. — Даже уютно…
Она смотрела на него спокойно.
— Что тебе нужно, Андрей?
— Сказала, что я слишком старый и скучный…
— Денег мало приношу.
— Я не могу больше оплачивать квартиру. Пришлось переехать к маме.
Марина вспомнила Нину Петровну — женщину, которая всегда считала, что её сын женился не на той.
— Она всё ещё живёт прошлым, понимаешь?..
Он посмотрел на неё с мольбой.
— Я много думал… Я совершил ошибку. Хочу вернуться. Начать всё сначала.
За эти месяцы она научилась улыбаться.
Начала ходить в спортзал.
Вместе с дочерьми они съездили на море.
И взяли кредит, который успешно выплачивали втроём.
— А я не хочу начинать сначала, — тихо сказала она.
— Мне нравится моя жизнь сейчас.
Он растерянно качнул головой.
— Но детям нужен отец…
— Лизе двадцать один. Кате — семнадцать. Они уже выросли. Без твоей помощи, кстати.
— Но ведь мы были семьёй…
Марина посмотрела на часы.
— Девочки скоро придут. Мы собираемся в кино. Думаю, тебе лучше уйти.
Он схватил её за руку.
— Мне плохо… Я болею… Зубы крошатся… язва… Мама постоянно пилит… У меня нет никого…
Она мягко высвободила руку.
— Ты сам этого хотел, Андрей.
Входная дверь захлопнулась.
Она стояла, прислонившись к ней.
Затем — тихий всхлип…
Когда они с дочерьми обсуждали фильм, Лиза вдруг сказала:
— За то, что не пустила его обратно. Он бы всё разрушил.
Катя, которая долго не могла простить отцу уход, добавила:
— А знаешь… Я ему даже благодарна, что он ушёл. Иначе бы мы не стали настоящей семьёй.
Марина обняла дочерей.
Может, она действительно должна быть благодарна Андрею…
За этот болезненный, но необходимый разрыв.
За то, что он заставил её найти в себе силы.
И начать новую, подлинно свою жизнь.
А где-то, в промозглой квартире на окраине города, Андрей слушал бесконечные упрёки матери.
Глотал таблетки от язвы.
И пролистывал фотографии молодой Марины в телефоне.
Мираж свободы растаял.
Оставив после себя лишь горечь, сожаление…
И понимание, что некоторые двери, однажды закрывшись, не открываются вновь.
