Чемодан занял свое привычное место в прихожей – темно-синий, с потертостями на уголках, будто свидетель бесконечных рейсов между жизнью настоящей и той, в которую Алина не имела доступа.
Дмитрий суетился, проверяя документы, умудряясь одновременно жевать бутерброд и отвечать на звонки.
– Опять на три дня? – Алина привалилась к косяку двери, наблюдая, как муж рассовывает по карманам мелочь, словно готовится к побегу.
– Быстрее не выйдет, солнце. Тендер серьезный, сама понимаешь, – он не поднял глаз, и это зацепило Алину сильнее обычного.
Восьмой тендер за два месяца — бизнес России поднимался с колен так стремительно, что впору позавидовать
Она механически протянула ему свежевыглаженный галстук — темно-бордовый, под цвет той маленькой родинки на его шее, которую когда-то целовала, а теперь даже не помнила, когда последний раз рассматривала вблизи.
– Ты хоть помнишь, когда у нас годовщина? – вопрос вырвался неожиданно, как выпадает из шкафа давно забытая вещь.
Дмитрий замер на полувдохе, его пальцы, завязывающие галстук, дрогнули, а потом продолжили свое дело с механической точностью швейцарского механизма.
– Конечно, двадцатое июня. Четырнадцать лет в этом году, – ответил он с таким безупречным спокойствием, что внутри Алины что-то оборвалось и полетело вниз, как лифт с перерезанными тросами.
Годовщина была пятнадцатого мая. Тринадцать лет. Вчера
– Дим, я вчера в окно Иринино случайно посмотрела... – сказала Алина, наблюдая за его лицом с внимательностью биолога, изучающего редкий вид.
Реакция была молниеносной: Дмитрий вдруг начал кашлять так яростно, словно подавился не воздухом, а всеми своими тайнами разом.
– Чего там у Иринки? – голос его звучал как несмазанная дверная петля. – Опять кошек своих выгуливает на подоконнике?
– Нет. Видела мужчину у неё. Спиной похож на тебя до одури, – Алина сжала в пальцах кухонное полотенце так сильно, что костяшки побелели.
Дмитрий рассмеялся, но смех вышел фальшивым, как соболиная шуба на рынке в Лужниках.
– У тебя уже глаза от компьютера совсем испортились. Какая Иринка? Какой мужчина? Ты там ещё и меня углядела? – он подошёл вплотную, положил ладони ей на плечи, но его глаза, обычно тёплые, карие, сейчас были холодными, как осенние лужи.
Лгал так искусно, что впору было аплодировать стоя
– Дим, а может, не поедешь сегодня? – Алина сама не знала, зачем просит, ведь полчаса назад обнаружила в телефоне сообщение: "Жду вечером. И. Купи вино, то самое".
– Сдурела? Контракт на миллионы! – он уже был в дверях, подхватил чемодан с тем почти неуловимым облегчением, которое она научилась распознавать годами.
– А где в этот раз тендер? – спросила она в спину, уже закрывающую дверь.
– В Новосибирске, – донеслось из подъезда.
Алина медленно подошла к окну. Напротив, в доме через узкий двор-колодец, светились окна Иринкиной квартиры на четвертом этаже. Шторы не задёрнуты. В хрустальном графине отражается свет торшера, на столике – два бокала и то самое вино, о котором говорилось в сообщении.
Интересно, как долго летят самолёты из их подъезда до Иринкиной спальни
Алина тяжело опустилась на подоконник и нашарила в кармане домашнего халата телефон. Открыла приложение для отслеживания авиарейсов и несколько минут смотрела на пустой экран. Потом, резко выдохнув, набрала номер.
– Варя? Это я. Можешь сегодня ко мне приехать? Срочно. Прямо сейчас.
Отражение в оконном стекле не было похоже на женщину, четырнадцать лет ждавшую мужа из командировок. Оно было похоже на кого-то, кто только что очнулся от долгого сна и теперь пытается понять, сколько времени потеряно зря.
Варя примчалась через сорок минут. Не снимая кроссовок, прошла на кухню, где Алина уже накрывала на стол — бутылка коньяка, две рюмки, шоколад, нарезанный дольками апельсин. Ритуал, отработанный за двадцать лет дружбы.
– Колись, – Варя опустилась на стул и привычным жестом подтянула к себе рюмку. – Что этот скотина опять натворил?
Удивительно, как быстро друзья распознают категории наших проблем
Алина не ответила сразу. Задумчиво обвела пальцем край стола, тот самый, который они с Дмитрием выбирали в "ИКЕЕ" тринадцать лет назад.
Тогда он ещё не был успешным менеджером по продажам в крупной фармацевтической компании, а она — специалистом по корпоративному праву. Тогда стол казался непозволительной роскошью, и они экономили целый месяц.
– Когда мы познакомились, у него были дырки на носках, – вдруг сказала Алина. – Помнишь? На той дурацкой вечеринке у Степнова.
– Ещё бы, – хмыкнула Варя. – Он пришёл с бутылкой дешёвого вина, которое никто не пил, и розой, которую, кажется, по дороге спёр из чьего-то палисадника.
Алина улыбнулась. В тот вечер Дмитрий смотрел на неё так, будто она была единственной женщиной на планете. Они проговорили до утра на кухне Степнова, сидя на подоконнике.
Он рассказывал про свою мечту — открыть маленькую туристическую фирму, возить людей в горы, в те места, где небо кажется ближе, а проблемы — меньше. Она слушала, не перебивая, и верила каждому слову.
Мечты так хороши, пока не начинаешь их осуществлять
– Знаешь, – Алина налила коньяк в рюмки, – я ведь с самого начала чувствовала в нём эту раздвоенность. Как будто внутри живут два разных человека. Тот Дима, что влюбился в меня, и тот, что всегда хотел чего-то большего.
Первые три года совместной жизни они снимали однушку на окраине. Дмитрий работал менеджером в небольшой конторе, Алина только начинала юридическую практику.
Вечерами они сидели у окна, считали звёзды и придумывали, как назовут будущих детей.
– А потом появился Олег Викторович, – продолжила Алина, и что-то в её голосе заставило Варю насторожиться.
Олег Викторович Семенцов — глава представительства "ФармаГлобал" в России. Он заметил Дмитрия на какой-то конференции, разглядел в нём амбиции, голод к успеху, и предложил место в компании. "Это шанс," — сказал тогда Дмитрий. И Алина поверила.
– Это началось шесть лет назад, – Алина потерла виски. – Сначала были настоящие командировки. Короткие, с отчётами, с сувенирами из разных городов. А потом...
Удивительно, как отчётливо видишь паутину лжи, когда уже запутался в ней по уши
Их жизнь начала меняться — появилась трёхкомнатная квартира в центре, машина, отпуска за границей.
Но вместе с этим появились и долгие вечера в одиночестве, звонки среди ночи, "срочные совещания". И командировки. Бесконечные командировки.
– А Ирина? – спросила Варя, разливая по второй.
Алина горько усмехнулась. Ирина Савельева — женщина-загадка. Переехала в их дом три года назад, интеллигентная, с тихим голосом и цепким взглядом искусствоведа.
Одинокая — так казалось всем. С коллекцией фарфоровых кошек на подоконнике и привычкой ходить по двору в развевающихся шарфах, словно она всё ещё живёт в своём Петербурге.
Попросила однажды Алину помочь с каким-то юридическим вопросом, потом они стали раскланиваться при встрече.
– Я думала, это соседская вежливость, – Алина невесело рассмеялась. (продолжение в статье)
Слава считал, что тратиться на жену не обязательно, поэтому каждый праздник преподносил дежурную коробку конфет и розы, которые, кстати, Дина ненавидела.
— Дина, ну что за глупости? Зачем нужна тебе эта коррекция? Продолжай ходить в очках, в них-то ты все видишь!
Нет у меня сейчас лишних денег, я новый автомобиль в салоне заказал, выкупать его нужно. Почему тебя вдруг перестали устраивать очки?
Я за них, между прочим, 12 тысяч отдал! Не заводи больше разговор на эту тему, денег нет!
Дина недавно поняла что муж, как и друзья, познаётся в беде.
С Вячеславом она прожила без малого 15 лет и только сейчас решилась на развод.
Поводом к расторжению брака стал финансовый вопрос – Вячеслав отказался давать супруге деньги на операцию.
Выходя замуж за Славу, Дина чувствовала, что он её любит не так сильно, как она его.
Вячеслав со своей будущей супругой познакомился в тяжёлый для себя период, когда отходил от расставания со своей первой любовью.
Перед Лерой молодой человек сильно провинился, и она, не простив предательства, уехала.
Кандидатура Дины на роль жены была идеальной. Рядом с чуткой, понимающей, умеющей слушать и сопереживать Диной Слава чувствовал себя комфортно, но ему было скучно.
Не могла интеллигентная девушка дать ему тех эмоций, которые давала бывшая. В глубине души Слава надеялся, что Лера, когда услышит о его свадьбе, даст о себе знать, но просчитался.
Родители выбор сына одобрили, маме Славы Дина понравилась:
— Сынок, если ты на ней женишься, ты никогда об этом не пожалеешь! Я уверена, на таких женщинах, как твоя Дина, семьи и держатся. Не обижай её.
— Мам, я её не люблю, — Слава неожиданно признался матери, — я не знаю зачем я вообще Дину замуж позвал. Думал, что Леру забуду… А не смог!
— Стерпится-слюбится, сынок. Я за твоего отца выходила замуж тоже без любви, но мы с ним, как видишь, прожили практически 30 лет.
И теперь он мне очень дорог. Чувства придут со временем. Обязательно придут!
***
София Степановна ошиблась. За столько лет брака Вячеслав Дину так и не полюбил.
Нет, он был жене благодарен за детей, за уют, за колоссальную поддержку, но не более.
Славе не хотелось супругу носить на руках, баловать, окружать вниманием.
Любое проявление заботы со стороны Дины мужчина воспринимал как должное, как само собой разумеющееся. (продолжение в статье)
