— Дурной сон какой-то. — Закатываю глаза. — Тоже мне велели передать?
— Ну не мне же! — Машенька, ещё вчера имевшая на меня виды, смотрит как на чумного. — У меня смена заканчивается. У вас, кстати, тоже. Советую решить вопрос, пока Серафима Андреевна не нарисовалась. Понедельник, как-никак. Вы же знаете её отношение к лихим кобелирующим личностям.
Серафима Андреевна — заведующая отделением, ненавидит мужчин по личным причинам. Поэтому я лишь приятное исключение в отделении, по просьбе моей матушки — они подруги детства.
— Я не кобелирующая личность! — Щёки будто кислотой обожгли.
— Если вы объясните ей, почему бродячий цирк подбросил вам ребёнка, буду аплодировать стоя. Этой барышне, — Машенька кивает на Еву, — вы вряд ли в ближайшие часы понадобитесь. Займитесь ребёнком, зверёнком и вообще… Не подставьте нас с этим табором.
В коллективе дисциплина ого-го. Понимаю Машеньку. В маленьком приморском городке репутация дороже золота.
— Хорошо! — Выхожу из палаты и пытаюсь уместить в голове Еву, тигрёнка и девочку, чьё свидетельство о рождении жжёт мне бедро почище раскалённого железа.
— Привет! — Словно ясно солнышко сидит на диване в ординаторской. Девчушка, закутанная в одеяло, сжимает в руках мою чашку с фото лемура. — Мама норм?
— Норм! — обвожу взглядом коллег, переодевающихся после смены.
— Поехали домой, — ощущаю себя полным идиотом. — Там и поговорим.
— Баламут любит козлячье молоко! — Малышка сползает с дивана и руками приглаживает длинные вихры. — У вас тут рынок недалеко есть. Ты на тачиле?
— У меня есть машина, — аккуратно поправляю я, снимая халат.
— Дивно! Слушай, так лопать охота, — соскакивает Катя с дивана. — Давай ещё в мак заедем, по чизу тяпнем?
— Давай, — соглашаюсь и незаметно щипаю себя за ухо. — И молока где-нибудь надоим.
Светка, медсестра с которой у нас было всё и без обязательств, пишет телефон на бумаге:
— Здесь есть и молоко, и всё, что любят тигрята.
— Спасибо, милая! — подхватываю Катю на руки и выхожу с ней из кабинета.
— Мы к маме? — она испуганно оглядывается, слушая мои гулкие шаги в пустынном коридоре.
— Мы к папе! — несложно было прикинуть дату рождения и дату сношения. Первого для Евы и самого лучшего для меня.
Это произошло в подвале. Ева спасала очередных котят там, а я — её. Не знаю, как и почему это случилось именно тогда. Я пришёл домой к Еве, а её мать сказала, что она в подвале. Очередная подопечная Евы подкинула котят.
Спустился вниз, замок открыт. Ева сидела поверх своего пуховика и по всему подвалу разносился запах куриного бульона. Пять котят довольно мурчали возле длинных и стройных ног. Она была так прекрасна, что я не сдержался. Раньше я даже не решался лишний раз заговорить с Евой о плотской любви, а тут во мне проснулись демоны. Я, первый отличник и спортивная надежда института, набросился на двоечницу Колесникову, и дальше случилось…
