«А что я такого устроила?» — возмутилась мать. — «Я просто хочу помочь сыну! Неужели это преступление?»
«Нет, мама», — вдруг очень спокойно сказала Наталья. — «Преступление — это то, что ты всю жизнь выбирала его. Всегда. Когда мне нужно было платное лечение — деньги пошли на его бизнес. Когда я поступала в институт — ты продала мои золотые сережки, чтобы оплатить его долги. А теперь ты отдаешь ему квартиру, которую я купила, отказывая себе во всем».
«Не преувеличивай», — поморщился Вовка. — «Подумаешь, сережки какие-то…»
«Заткнись!» — вдруг закричала Наталья. — «Это были мамины сережки! Единственное, что осталось от бабушки! Она обещала подарить их мне на выпускной. Но нет — твои долги оказались важнее!»
Мать побледнела: «Наташа, ты же знаешь, тогда не было другого выхода…»
«Выход есть всегда, мам», — горько усмехнулась Наталья. — «Просто ты всегда выбирала его. Вечно оправдывала: он же мальчик, ему тяжелее, ему нужнее… А я что? Я же девочка — справлюсь как-нибудь, да?»
«Ты просто всегда была сильнее», — тихо сказала мать. — «Самостоятельнее…»
«Потому что ты не оставила мне выбора!» — выкрикнула Наталья. — «С четырнадцати лет я подрабатывала, чтобы купить себе школьную форму. В институте ночами сидела с чужими детьми, чтобы оплатить учебу. А ты все это время нянчилась с ним!»
Она перевела дыхание и добавила уже тише: «Знаешь, что самое обидное? Я ведь действительно хотела как лучше. Думала — куплю тебе квартиру, будешь жить в городе, поближе к нам. А ты… ты даже этот подарок умудрилась превратить в способ в очередной раз выделить своего любимчика».
В кухне повисла тяжелая тишина. Было слышно только, как Вовка прихлебывает пиво из банки. Мать стояла, прислонившись к стене, бледная и растерянная.
«Значит так», — наконец сказала Наталья. — «Я продолжу платить кредит за квартиру. Потому что я, в отличие от некоторых, привыкла отвечать за свои обязательства. Но когда выплачу — можешь делать с ней что хочешь. Только не вздумай потом просить у меня помощи».
«Угрожаешь?» — прищурился Вовка.
«Нет, братец. Просто говорю как есть. Мама сделала свой выбор — в очередной раз. Теперь пусть живет с этим выбором».
«Наташенька», — всхлипнула мать. — «Ты же не бросишь меня? Я же тебя растила одна…»
«Не одна, мам», — покачала головой Наталья. — «С Вовкой. Только почему-то меня ты растила быть сильной и самостоятельной, а его — быть вечным ребенком, которому все должны».
«Да пошла ты!» — вскочил Вовка. — «Больно надо твою помощь! Подумаешь, квартира! У тебя еще будут, с твоей-то зарплатой».
«Будут», — спокойно согласилась Наталья. — «Потому что я работаю. А у тебя никогда ничего не будет. Потому что ты только и умеешь, что проедать чужое».
«Наташа!» — ахнула мать. — «Как ты можешь так говорить о брате?!»
«А как ты можешь так поступать с дочерью?» — парировала Наталья. — «Хотя о чем я… Ты же всегда так поступала».
