Зима тогда выдалась на редкость суровой. Холод проникал в каждую щель, казалось, что даже стены промерзли насквозь. Мы с Димой спали под двумя одеялами, но все равно не могли согреться. Экономили на всем, чтобы была возможность доделать ремонт. Я устроилась на две работы, Дима тоже подрабатывал по вечерам. Скрипя зубами от холода и обиды, мы взяли кредит и к весне кое—как домучили ремонт. Дима делал все своими руками, он у меня молодец в этом плане. Не знаю, как бы мы справились без него. — Ну вот, видишь, — говорил он, улыбаясь, — мы справились! Сами все сделали! Теперь у нас будет тепло и уютно. Я улыбалась в ответ, но в душе у меня оставалась горечь. Я знала, что эту историю я тоже проглочу и буду жить дальше. Но с каждым таким случаем моя любовь и уважение к свекрови угасали все больше и больше. Таких историй, к сожалению, было довольно много. То она забудет поздравить Диму с днем рождения, то подарит Андрею более дорогой подарок на Новый год, то придет к нам в гости и начнет критиковать мой интерьер. Мелочи, конечно, но из этих мелочей складывалась общая картина ее отношения к нам. Но самое главное, что меня раздражало, это лицемерие Светланы Ивановны. Она всегда улыбалась мне в лицо, делала вид, что все хорошо, но я чувствовала ее неприязнь. Дело в том, что наши мамы знакомы смолоду. Не знаю, что у них там произошло, но когда—то они очень дружили, но потом перестали общаться. На данный момент они особо не поддерживают связь, хотя живут в одном городе. Я всегда подозревала, что между ними что—то случилось, но ни моя мама, ни Светлана Ивановна никогда не рассказывали мне об этом. Может быть, их старая вражда и повлияла на отношение свекрови ко мне? Может быть, она видела во мне отражение моей матери? — Наверное, она меня просто не любит, — думала я, — наверное, я ей не нравлюсь. Она, наверное, хотела, чтобы у Димы была другая жена. Я пыталась понять ее, пыталась найти какое—то объяснение ее поведению. Но все мои попытки заканчивались неудачей. Я просто не могла понять, почему она так поступает. Я часто думала о том, чтобы поговорить со Светланой Ивановной откровенно, выяснить, в чем причина ее неприязни. Но каждый раз я останавливала себя. Я боялась, что разговор закончится скандалом и испортит наши отношения окончательно. — Может быть, лучше просто смириться, — думала я, — может быть, лучше просто не обращать на нее внимания. Пусть она живет своей жизнью, а я — своей. Но это было не так просто, как казалось. Ведь Светлана Ивановна была матерью Димы, а Дима любил ее. И я не хотела ставить его перед выбором между мной и его матерью. Поэтому я продолжала терпеть, продолжала улыбаться ей в лицо, продолжала делать вид, что все хорошо. Но с каждым днем мне становилось все труднее и труднее. Я чувствовала, как во мне нарастает усталость и разочарование.
Лицемерие Светланы Ивановны становилось все более очевидным. Она вспоминала о том, что у нее есть сваха, только когда ей что—то было нужно. Когда нужно было поделать уколы, измерить давление или просто пожаловаться на свои болячки и получить совет. Моя мама, будучи медработником с многолетним стажем, никогда ей не отказывала. Всегда выслушает, посоветует, поможет. Но в остальное время Светлана Ивановна могла пройти мимо, не замечая мою маму. Как будто ее не существовало. И это было особенно обидно, учитывая, что они когда—то были близкими подругами. Вчера произошел очередной инцидент, который окончательно вывел мою маму из себя. Светлана Ивановна зашла к ней в кабинет, направилась к другому врачу, который там сидел, и даже не поздоровалась. Просто прошла мимо, как мимо пустого места. Вечером мама позвонила мне и, задыхаясь от обиды, рассказала о случившемся. — Представляешь, Насть? Заходит, как к себе домой, даже не поздоровалась! Как будто меня там нет! — возмущалась она. — Мам, ну ты же знаешь Светлану Ивановну, — попыталась я ее успокоить, — у нее же всегда так. Не обращай внимания. — Как не обращать внимания? Я же ей ничего плохого не сделала! Я всегда ей помогала, всегда выслушивала ее жалобы. А она даже поздороваться не может! Я понимала, как ей обидно. Моя мама — очень добрый и отзывчивый человек. Она всегда старается помочь другим, никогда не отказывает. Естественно, ей было очень неприятно, что Светлана Ивановна так к ней относится. — Мам, может быть, она просто не заметила тебя, — попыталась я найти оправдание свекрови. — Не заметила? Да она специально это сделала! Я уверена! — заявила мама. Я подозревала, что мама права. Светлана Ивановна специально проигнорировала ее. А потом я поняла, почему. Полтора года назад между ними произошел небольшой конфликт. Светлана Ивановна обратилась к моей маме с просьбой помочь ее младшему сыну, Андрею, откосить от армии. Здоровому лбу, который никогда ничем не болел. — Слушай, выручи, а? — нудела свекровь, — нельзя Андрюшеньке в армию! Там ж его покалечат, сыночку моего. Ты можешь ему справочку выписать? Например, что сыночка мой неизлечимо болен? А я тебе тортик куплю! Моя мама, конечно же, отказалась. Она всегда была честным и принципиальным человеком и считала, что каждый мужчина должен отслужить в армии. Она не собиралась помогать Андрею уклоняться от своего долга. Я думаю, что именно из—за этого Светлана Ивановна и обиделась на мою маму. Она посчитала, что моя мама ее подставила, не помогла ее сыну. И теперь она мстила ей за это, игнорируя ее и делая ей мелкие пакости. — Наверное, это из—за армии, — сказала я маме, — ты же помнишь, она просила тебя помочь Андрею откосить. Ты отказала, и она обиделась. — Может быть, — вздохнула мама, — но я не могла поступить иначе. Я не могла предать свои принципы. Я не могла помочь ей обмануть государство. — Я знаю, мам, — ответила я, — ты все правильно сделала. Меня свекровь в последнее время просто выводит из себя. Когда мы все собираемся на праздники за одним столом, Светлана Ивановна улыбается, как ни в чем не бывало. Сидит, рассказывает какие—то истории, смеется, шутит. А потом, как только праздник заканчивается, она даже в сторону моей мамы не смотрит. Как будто она — призрак, невидимка. И вот это лицемерие, эта двойственность просто добивают меня. Я не понимаю, как можно так поступать. Как можно улыбаться человеку в лицо, а за спиной его ненавидеть? Каждый раз, когда я вижу, как Светлана Ивановна игнорирует мою маму, у меня внутри все кипит. Я еле сдерживаю себя, чтобы не высказать ей все, что я о ней думаю.
