Марина села напротив. — Я не делаю. Я просто хочу, чтобы ты услышал и меня тоже.
Ответа не было. Он встал и ушёл в свою комнату, оставив Марину с остывшим телефоном в руке и ощущением, будто её жизнь превращается в протокол допроса.
Марина вошла в спальню — ящик с бельём был наполовину открыт. Поверх — чужая зарядка. Она взяла её двумя пальцами, пошла в зал.
— Это не моё. Кто лазил в мои вещи?
Валерий не отрывался от экрана. — Алиса искала зарядку. Не делай из этого трагедии.
— В моём нижнем белье?
Он пожал плечами. — Ты опять начинаешь.
Марина медленно опустила руку с зарядкой. Прошла на кухню, открыла шкаф, достала чай. Всё как будто в норме, но внутри скребло. Вещи. Телефон. Пустые глаза Валерия.
Она поставила чайник, подошла к окну. За стеклом серели крыши, капли дождя стекали по стеклу. Хотелось выть. Или разбить чашку. Или уйти.
Вечером она постучалась в комнату Алисы. Та открыла сразу, будто ждала.
— Нам надо поговорить.
Алиса скрестила руки. — Я тебе не доверяю. Отстань.
И захлопнула дверь почти в лицо. Марина осталась в коридоре. Несколько секунд — полная тишина. Потом — музыка из динамика. Весёлая, с ритмом.
На следующий день в клинике был завал. У пациентки поднялось давление, кто-то перепутал карточки. Возвращаясь домой, Марина почти не чувствовала ног. На лестничной площадке села на ступень. Просто посидеть, не заходя.
Открыла мессенджер. Переписка с Валерием была короткой: «Купи хлеб», «Положил квитанции на стол», «Алиса не ужинает». Как будто жили в разных квартирах.
Она всё же встала, открыла дверь. В прихожей — тишина. На кухне — остатки еды, миска с ложкой, обёртка от шоколадки. Никого. В зале на диване лежал плед. Алиса смотрела сериал на ноутбуке.
— Привет, — попыталась Марина. — Я принесла твоё любимое молоко. С корицей.
— Мне нельзя молочное. У меня прыщи, — не отрывая взгляда от экрана.
Марина поставила пакет в холодильник. Закрыла дверцу. Медленно, не хлопая.
Позже, лёжа в темноте, она услышала шаги. Потом шёпот. Алиса что-то рассказывала отцу — снова про страх, про давление. Обороты были похожи на заученные.
— Я записала, как она хлопает дверью. Я боюсь. У меня от неё тревога.
На следующее утро Валерий наливал себе кофе. Не предложил ей. Марина смотрела, как он размешивает сахар.
— Ты действительно веришь, что я могу причинить вред твоей дочери?
Он не ответил сразу. Потом поставил чашку на стол.
— Я не знаю, во что верить. Она моя дочь. И я вижу, как она страдает.
— А меня ты не видишь?
— Ты сильная. Ты справишься.
Сильная. Марина взяла куртку и вышла, не завтракая. Когда вышла из подъезда, телефон завибрировал. Сообщение от Оли: «Привет. Я тут подумала — может, приедешь? Поболтаем. У меня зефир».
Оля жила в соседнем районе. Когда-то учились вместе, потом сблизились, когда у Марины скончался отец. Она первая сказала: «Ты не должна терпеть. Это не любовь».
