— Где ты была всю ночь? Почему не ночевала дома?
Вера застыла. Не успела ничего сказать, как он поднялся — медленно, словно это давалось ему с усилием, и подошёл ближе.
— Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — сказал он негромко, но с каждым словом в нём нарастала волна. — Я всю жизнь с тобой рядом. Не предал, не ушёл. Всё тащил. Всё для тебя — дом, стабильность, уважение. И вот так? Просто — исчезла? Даже не сказала?
Она смотрела в пол. Он видел это. И это, похоже, бесило его ещё больше.
— Ты всегда молчала. Всю жизнь молчала. И теперь — тоже молчишь? Это твой ответ?
Павел отвернулся. Плечи его опали, как у человека, который больше не верит, что можно достучаться. Он взял пустую чашку, пошёл на кухню. Но уже в дверях бросил, почти шепотом:
— Ты даже на прощание не сказала спасибо. Вот так — по-людски. За всё.
Следующие два дня прошли, как в вате. Вера работала — или делала вид. Читала лекции, проверяла работы. Анна звонила, приглашала на чай. Милена присылала эссе. Павел молчал. По утрам уходил раньше. По вечерам ел сам. Воздух в доме был плотный, как пар в бане — нечем дышать, но никто не выходит.
На третий день Даниил прислал фотографию: карта. Междугородняя. Рядом — короткая подпись: «Если поедешь — я буду ждать на вокзале. До 17:10». Кружком обведён Воронеж.
Вера долго смотрела на фото. Потом убрала телефон в ящик. Села на кухне. Чай остыл. Часы тикали. Сорок пять минут. Потом — тридцать. Потом — десять.
Она вышла. Не на вокзал. Просто — на улицу. Шла, будто в тумане, пока не оказалась в сквере у автобусной станции. Села на скамью. Рядом — урна, рваная афиша, куст сирени.
Смотрела в небо. Голубое, безоблачное. Как будто всё уже решено. Как будто кто-то сверху наблюдает, но не вмешивается. Доверяет.
Время шло. Вера закрыла глаза. И вдруг — шаги. Медленные. Знакомые.
Открыла — он. Стоит рядом, не удивлён. Спокойный, чуть усталый.
— Не уехал, — сказала она.
Он сел. Молча протянул ей ту же карту. Только теперь — пальцем обведён не Воронеж. А другой город. Ближе. Рядом. Надпись: «Просто попробуем. На несколько дней. Без планов».
Она посмотрела на него. Без восторга, без пафоса. Как на человека, который не требует — а идёт рядом.
Он протянул руку — не за руку, а просто. Ладонь вверх.
— Если боишься — пойдём медленно, — сказал он.
Они встали. Пошли вдоль автобусных остановок. Без сумок, без обещаний. Просто шаг за шагом.
Вера не оборачивалась. Не объясняла, не просила прощения. Внутри было тихо. Как бывает после долгого, вымученного сна. Тихо — и светло.
И впервые за восемнадцать лет она почувствовала: она идёт туда, где начинается воздух.
