— Что я сделала? – Её голос дрогнул. – Я что, одна должна была что-то делать? А ты? Ты почему все эти годы сидел на диване и ждал, пока я тебе новую машину куплю? Или квартиру?
— Да при чем тут это? – Олег махнул рукой. – При чем тут деньги? Деньги – это одно. А вот ты… Ты что, не видишь, как ты выглядишь? Вот, вспомни жену Игоря, Свету. Она же всегда с маникюром, с причёской. А ты? Ты же с работы приходишь, и сразу в свой халат. Разве это нормально? Разве это… Это не то, что хочет видеть мужчина!
— Она не работает! – Вероника вскочила. – Она сидит дома! А я, между прочим, десять часов в день пашу, чтобы хоть как-то концы с концами сводить! И прихожу домой, и ещё тут должна тебе изображать фотомодель?!
— Ну а что, нельзя выделить полчаса для себя? – Олег не отступал. – Нельзя было раньше прийти? Или как-то распределить время? Вот у Петрова, жена, она не работает, да. Но она занимается домом, детьми, собой. И мужчине приятно приходить домой, когда его встречает ухоженная женщина, а не…
Он не договорил, но Вероника поняла, что он хочет сказать. И в этот момент что-то внутри неё сломалось. Что-то, что держалось годами. Терпение. Это самое терпение, которое она копила, как копит каждая женщина, пытаясь сохранить мир в семье.
— А не что, Олег? – Её голос стал тихим, но в этой тишине было что-то пугающее. – Не какая-нибудь Вероника, которая устала? Которая приходит домой, и первое, что делает, это думает, как бы ей поесть, чтобы не упасть в голодный обморок? Не та Вероника, которая каждый день выслушивает твоё нытьё про то, как у всех всё лучше?
Он удивлённо поднял на неё глаза. Кажется, он не ожидал такой реакции. Он привык, что она тихонько отмалчивается, или максимум, отшучивается.
— Ну я же… я же тебе говорю это для твоего же блага! – Олег растерялся. – Я же хочу, чтобы ты была лучше! Чтобы мы были лучше!
— Лучше для кого, Олег? – Вероника подошла к окну. За стеклом мелькали огоньки проезжающих машин. – Лучше для тебя? Чтобы ты мог с гордостью сказать своим друзьям, что у тебя жена – самая-самая? Чтобы ты мог хвастаться тем, что у тебя всё, как у всех, только ещё лучше? А что если я не хочу быть «лучшей» по твоим меркам? Что если я хочу быть просто Вероникой? С моими усталостями, с моими несовершенствами, с моими проблемами?
Она обернулась. Её глаза, обычно такие спокойные, сейчас горели какой-то незнакомой для Олега яростью.
-Ты знаешь, Олег, – продолжила она, и каждое слово звучало чётко, как удар молота, – я устала. Я до смерти устала от того, что ты постоянно сравниваешь меня с чужими женщинами. Я устала от того, что я для тебя не достаточно хороша. Не достаточно красива, не достаточно умна, не достаточно успешна, не достаточно… всего! Я устала от того, что ты смотришь на меня, и видишь не меня, а какую-то картинку, которую ты нарисовал себе в голове, и которая должна соответствовать твоим представлениям о «счастливой жизни».
Олег попытался что-то сказать, но она не дала ему.
— Нет, послушай меня до конца, Олег! Я терпела это годами. Годами! Я слушала, как ты восхищаешься машинами других мужчин, их квартирами, их зарплатами, а потом переходишь на их жён. И каждый раз я слышала одно и то же: «Вот она, она же лучше! А ты?» А я что? А я, оказывается, ничего. Пустое место. Просто фон для твоих бесконечных сравнений.
Она глубоко вздохнула. Дышать было трудно. Сердце колотилось, как бешеное.
— Ты знаешь, что самое обидное, Олег? – Она подошла к столу и ударила ладонью по столешнице. Не сильно, но достаточно, чтобы звук разнёсся по кухне. – Самое обидное, что я в тебя верила. Я верила в нас. Я верила, что мы сможем построить что-то своё, что-то настоящее, а не пытаться скопировать жизнь соседей. Я верила, что ты любишь меня за то, какая я есть, а не за то, какой я должна быть по твоему представлению.
Олег сидел, опустив голову. Он не поднимал глаз. Вероника впервые видела его таким. Сбитым с толку, почти испуганным.
— И знаешь что? – Она подошла к нему вплотную. – Я больше так не могу. Я не могу жить в вечном ощущении своей неполноценности. Я не могу каждый день приходить домой и ждать, когда ты снова найдёшь, к чему придраться. Когда ты снова найдёшь очередную «идеальную» женщину, с которой ты меня сравнишь.
