Почему я должна молчать, когда твоя мама раздаёт мои вещи
«Твои вещи — народное достояние!» — как моя свекровь решила осчастливить соседей за мой счет
Говорят, что муж и жена должны делиться всем. Но никто не предупреждал, что делиться придется еще и со всем подъездом…
Я всегда думала, что наша однушка — уютное гнездышко для нас с Денисом. Сорок квадратов, заработанных еще до замужества. Кредит, конечно, но свой угол того стоил. Когда въезжала, казалось — вот оно, счастье: свой диван, своя кухня, свои занавески в цветочек. Даже старенькая люстра с позолотой, оставшаяся от прежних хозяев, не раздражала.
После свадьбы Денис переехал ко мне. Решили, что так будет практичнее — зачем снимать, если есть своя крыша над головой? Тогда я еще не знала, что вместе с мужем получу бонус в виде Степаниды Макаровны и ее своеобразных представлений о семейной жизни.
Степанида Макаровна, моя свекровь, поначалу забегала раз в неделю «на чаек». Приносила пирожки, интересовалась нашими делами, давала советы по хозяйству. Правда, иногда её замечания царапали: «Настенька, ну что это за занавески? В моё время такие даже в больнице не вешали…» или «Доченька, ты бы мебель переставила, а то энергетика неправильная…»
Я только улыбалась — мало ли какие у человека представления об интерьере. К тому же Денис всегда говорил: «Мама просто заботится. Она же любя…»
А потом начали пропадать вещи.
Сначала я не придала этому значения. Перебирала свою шкатулку с украшениями, собираясь на день рождения подруги, и не нашла любимые бусы из чешского стекла. Простенькие, но такие нежные — перламутровые бусины переливались на свету всеми оттенками розового.
— Куда же я их положила? — бормотала я, вытряхивая содержимое шкатулки на кровать. — Точно помню, что после корпоратива сюда убирала…
Перерыла всю спальню. Заглянула в ванную — может, там оставила, когда красилась? Проверила карманы всех курток и пальто. Бусы как сквозь землю провалились.
— Дени-и-ис! — позвала я мужа. — Ты не видел мои бусы? Ну те, перламутровые?
— Какие? — он оторвался от телефона.
— Розоватые такие, я их на Новый год надевала.
— А-а-а… — он как-то странно замялся. — Не знаю. Может, потеряла где-то?
Что-то в его голосе мне не понравилось. Но я решила не заострять внимание — подумаешь, бусы. Недорогие же, можно и новые купить.
Через пару дней пропали сережки из того же комплекта. Потом исчезло колечко — тоже копеечное, но как-то идеально подходящее под бусы.
Я начала замечать, что украшения исчезают после визитов свекрови. Но как заговорить об этом с Денисом? «Милый, твоя мама ворует мою бижутерию»? Звучит как бред.
Еще через неделю, разбирая шкатулку, я обнаружила исчезновение браслета. Снова простенького, но очень милого — с маленькими подвесками-сердечками.
— Денис, — решилась я, — ты правда не знаешь, куда делись мои украшения?
— Мама говорит, такое ты все равно носить не будешь больше и отдала Зининой внучке — у нее выпускной скоро, а денег на украшения нет…
— Что?! — я не поверила своим ушам. — Твоя мама… отдала мои вещи?
— Ну да, — он пожал плечами. — А что такого? Ты же их почти не носишь. А девочке нужнее.
— Но это же мои вещи! — голос предательски дрогнул. — Как она могла без спроса?
— Настя, ну что ты как жадина? — он поморщился. — Подумаешь, бижутерия дешевая. Ну надо же делиться с людьми.
— Своими вещами делиться? А она сама делится? — тихо спросила я.
— Да какая разница? — он махнул рукой. — Главное — доброе дело сделали.
После истории с бижутерией я стала внимательнее следить за вещами. И не зря – через пару недель пропал мой любимый шарф. Тот самый, осенний, цвета опавших листьев. Я купила его на первую зарплату, три месяца копила.
