Всю ночь мать стонала. Дарья меняла ей компрессы, поила с ложечки отваром шиповника с малиной. Бесполезно. Когда настроение, мать все выпивала. Когда плохое — выплевывала на простыню.
— Мамуль, ну потерпи немножко. Завтра будет лучше.
Лучше не становилось. Уже год — как не стало отца. И весь этот год мать таяла прямо на глазах. А еще перед уходом отца были ещё два года его болезни. Как вспомнишь — тоска берёт.
— Привет, Дашка. Как у нас там?
— Мама плохо спит… Кричит по ночам. Одна я с ней не справляюсь.
— Дашка, я бы приехал, но сама понимаешь, работа. Командировка. Не могу. Пусть бы ты к маме сиделку наняла что ли.
Дарья устало вздохнула. Что толку объяснять брату, что на её зарплату в отделе кадров много не навертишь? Игорь привык — у него крутая работа. Он главный. Он ездит в командировки. Он приезжает с подарками два раза в год.
Советов от него хоть отбавляй — «найми сиделку», «купи эти таблетки, говорят, помогают», «закажи специальный матрас для лежачих» — а вот денег на всё это великолепие почему-то не предлагал. Звонил редко, спрашивал: «Как там мама?» — и ни разу не поинтересовался, как там сестра, не надорвалась ли, хватает ли сил.
— Да нечего нанимать-то. Я справлюсь.
Она положила трубку и посмотрела на свои руки. Припухшие, в пятнах от зелёнки. Маме надо было перекладывать простыни каждый день. Или два раза в день. Лежачим так положено. И дело не в деньгах — дело в том, что Дарья привыкла всё брать на себя.
Так то младший брат Игорь всегда был избалованным. Ему прощали его эгоизм, мол, последний ребенок, любимчик, да ещё и мальчик. А Дарья понимала: она — старшая, значит, она и отвечает за всё.
Мать таяла стремительно. Последние дни почти не выходила из полусонного состояния, бредила, не узнавала Дарью.
— Танюшечка… Танюшенька, девочка моя… — шептала сухими губами.
Танюшей звали её школьную подругу, с которой они не виделись лет тридцать. Дарья выхаживала мать как могла. В шесть утра вставала, наскоро пила кофе, наливала маме воды, сок, кормила жиденькой кашей. Бежала на работу на пол ставки. После работы — аптека, молочка, овощи. Занималась с мамой, пыталась читать вслух воспоминания Нагибина. Ночами сжималась на диване, прислушиваясь к маминым стонам. Повторяла про себя, как мантру: я выдержу, я смогу.
Игорь звонил редко. Когда звонил — Дарья оживала. Ждала братскую поддержку. Но вместо этого слышала:
— Ну, как дела? Всё по-прежнему? А я вот в Казань на неделю, потом сразу в Новосибирск. Открываем новый филиал. Зарплату прибавили!
Конечно, Игорь был молодцом. Выбился в начальство, первая жена его, Вера, — тоже не промах, редактор глянцевого журнала.
А я завела кошку. К сорока буду классической старой девой с пятью кошками, — думала Дарья.
Но сорока еще не было, но Дарья чувствовала себя много старше своих лет.
Через год после отца ушла и мать. Незаметно, среди ночи. Дарья проснулась в шесть, как обычно. Подошла к матери, присела на кровать. Поняла сразу — по выражению лица. Будто восковая маска.
Через двадцать минут — звонок.
— Ночью. Я сейчас скорую вызову, чтобы зафиксировали. Подъедешь?
— Дашка, ты что? Я в Актобе сейчас. Пятичасовая зона! Ну никак не получится. Давай всё сама организуй… Я как только смогу, прилечу. Деньги тебе переведу. Всё сделай как положено.
Дарья не удивилась. Она даже не разозлилась. Только ощутила огромную, почти невесомую пустоту. Будто вышел весь воздух — из комнаты, из груди, из всей квартиры.
Потом были хлопоты. Документы. Похороны. Поминки. Завещание. Отец всё завещал Дарье — ты, мол, с нами была всю жизнь. Тебе и жить в этой квартире. Игорь позвонил по видео с похорон — включил на пять минут, пару слов сказал.
Потом прошёл год. Тихий, пустой, ничем не примечательный. Дарья вздыхала свободно, стала ходить в бассейн. Купила себе крем от морщин. Попробовала записаться на свидание вслепую — не получилось, постеснялась. Игорь звонил раз в месяц, спрашивал: «Ну как ты там?». Дарья исправно отвечала: «Нормально». На том и заканчивался разговор.
Дарья открыла дверь и охнула. Перед ней стоял Игорь — худой, с небритой щетиной и встрёпанными волосами. За его плечом — крашеная блондинка с ярко-алыми губами. Возле ног — четыре огромных чемодана и две сумки.
— Дашка, мы к тебе! Вот, пришли пожить немножко.
— А, так всё и сразу! — Игорь неловко переминался в дверях, теребил молнию на куртке. — Дашка, я с Верой развёлся. Познакомься, это Алёна — моя новая жена. Мы теперь вместе.
Дарья растерянно пожала руку Алёне. Кожа у девушки была холодной и чуть влажной.
