Ирина замерла, словно парализованная, не в силах пошевелиться ни на миллиметр. Палец, который уже готов был нажать на красную кнопку, чтобы прервать звонок, застыл в воздухе, словно приручённый временем и болью. В трубке, где всего секунду назад звучал родной, тёплый голос мужа, произносящего привычное «люблю, до вечера», теперь неожиданно раздался незнакомый женский голос — нежный, интимный и совершенно чужой.
– Андрей, ты уже освободился? – прозвучало так мягко, словно между ними была невидимая нить близости и долгожданной встречи.
– Да, только что закончил разговор, – ответил муж, его голос оставался спокойным, будто ничего необычного не происходило. Он явно не подозревал, что Ирина всё ещё на линии, слушая каждое слово.
– Я так соскучилась. Получится сегодня? – спросила женщина, и в её тоне слышалась искренняя тоска.
– Конечно, как обычно, в шесть, – ответил Андрей без тени сомнения, словно их встречи были частью обычного расписания.
Ирина почувствовала, как в горле подступает ком, перекрывая дыхание. Десять лет брака, двое детей, сотни совместных дней и ночей — и всё это вдруг оказалось иллюзией. Он просто так, без зазрения совести, говорит это другой женщине, словно предательство было чем-то обыденным.
– Только сегодня давай у тебя, – продолжал он, будто выполняя какую-то договорённость. – Ирина дома, будет работать допоздна.
– Ты уверен, что она не будет искать тебя сегодня? – в голосе женщины проскользнуло сомнение, словно тень на их отношениях.
– Машуль, я абсолютно уверен. У неё важный проект, она сама говорила, – ответил муж уверенно, даже с оттенком гордости.
Ирина сжала телефон так сильно, что побелели костяшки пальцев. Никакого проекта не было. Она собиралась пораньше закончить рабочие созваны, чтобы приготовить особенный ужин — сегодня была годовщина их первого свидания, и в её голове все планы рушились в один миг.
– Тогда купи вина по дороге, – промурлыкала незнакомка, словно наслаждаясь каждой минутой предстоящей встречи. – Того самого, красного.
– Куплю. И захвачу твои любимые пирожные из той кондитерской, – добавил Андрей, и каждое слово впивалось в сердце Ирины острой иглой.
Эти пирожные… Он перестал приносить их домой год назад, объяснив это тем, что кондитерскую закрыли. Теперь же всё стало предельно ясно.
Звонок прервался. Ирина медленно опустила телефон на стол, не в силах отвести взгляд. В голове крутились обрывки воспоминаний — его поздние возвращения домой, командировки, странные звонки, которые она всегда списывала на работу. Всё складывалось в единую, горькую картину, которую она так долго отказывалась видеть.
Она встала и подошла к окну. За стеклом спешили прохожие, мчались машины — жизнь продолжала своё течение, безжалостно и непреклонно, в то время как её собственный мир только что рухнул, рассыпался в прах.
Ирина достала из сумочки блокнот, аккуратно записала время и дату звонка, словно фиксируя момент предательства, чтобы не стереть его из памяти. Потом открыла контакты в телефоне, нашла номер своего адвоката. Когда Андрей всё-таки вернётся домой — на столе его будет ждать заявление о разводе. А ещё — распечатка телефонных разговоров за последние полгода. Пусть только попробует сказать, что это случайность или ошибка.
Собрав детские вещи и самое необходимое, Ирина написала родителям и вызвала такси. Дети были у матери Андрея — так даже лучше, не придётся объяснять им происходящее прямо сейчас. Время для разговоров ещё будет.
В такси она достала телефон и открыла галерею. На последней совместной фотографии они улыбались — счастливая семья на фоне новогодней ёлки, светящейся разноцветными огоньками. Ирина смахнула слезу, которая непроизвольно скатилась по щеке.
Телефон внезапно завибрировал — сообщение от мужа:
– Прости, сегодня очень много работы. Буду поздно.
Пальцы дрогнули над клавиатурой. В голове рвались слова — злые, горькие, отчаянные. Но Ирина просто написала:
– Хорошо.
И добавила документ с распечаткой звонков.
Телефон сразу же взорвался шквалом звонков и сообщений. Ирина отключила звук, чувствуя, как внутри неё растёт холод и отчуждение.
Таксист посмотрел в зеркало заднего вида с пониманием, но не стал говорить ни слова. За окном проплывал вечерний город — такой же, как и вчера, наполненный светом фонарей и движением, но теперь для Ирины он был совсем другим.
Она закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Впереди была пустота — страшная, неизвестная, но всё же лучше, чем жизнь, построенная на лжи и предательстве.
У подъезда родительского дома она расправила плечи, чувствуя, как в груди появляется решимость. Теперь всё будет иначе. Теперь всё будет по-честному, без масок и оправданий.
