То, что она не понравилась будущей свекрови, Катя поняла сразу. Хотя причин для этого вроде бы не было. Квартира у нее в Москве была своя, причем трехкомнатная — родители, выйдя на пенсию, решили уехать на родину, поближе к семье отца. Университет она уже окончила и работала, получая неплохую, даже по московским меркам, зарплату. Внешности и фигуре многие могли бы позавидовали.
Но девушка просто физически ощущала исходящую от Лидии Вениаминовны волну не просто враждебности, а отторжения.
Хотя внешне все было прилично. За столом разговор велся только на общие темы, изредка затрагивались вопросы планируемого торжества – где, как молодые думают провести свадьбу, куда полетят в свадебное путешествие, приедут ли родители Кати.
– Женька, а я твоей маме не понравилась, – сказала она жениху, когда они покинули квартиру родителей.
– С чего ты взяла? – удивился он, – по-моему, она была с тобой очень приветлива.
– А чего ей это стоило! Я заметила, как она облегченно вздохнула, когда провожала нас в прихожей. Подожди, она тебе еще выскажет.
Евгений понял, что Катя права, как только вернулся домой и вошел в квартиру. Мать разговаривала по телефону со старшей дочерью и не видела его:
– Знаешь, Риточка, она слишком самостоятельная. Подомнет под себя Женьку, будет он всю жизнь ее хотелки исполнять. Таким девицам в жизни все легко дается, они не привыкли, где надо, поклониться и попросить. От такой невестки уважения и почтения не дождешься.
– Мама, это ты о Кате говоришь? – задал вопрос сын.
– А о ком же еще! – ответила она, продолжая разговор по телефону.
Теперь Лидия Вениаминовна говорила уже и для сына, и для дочери.
– Не сможешь ты быть главой семьи рядом с этой женщиной. Она от тебя ни в чем не зависит, будет свою волю диктовать, а ты, как паяц на веревочке, будешь перед ней танцевать.
– Мама, никогда не замечал за тобой склонности к домострою. (продолжение в статье)
— Не могу я больше, — рыдала жена, — мать меня в могилу сводит! Давай снимем квартиру и съедем? — Даже не думай, — заявил Лере супруг, — деньги, которые мне подарили родители, я потрачу на машину! Ты, Лера, с жиру бесишься: у нас отдельная комната, с Соней мать тебе помогает, родители твои продукты покупают. Что тебе еще надо? Живи да радуйся!
Лера порхала по кухне, напевая под нос какую—то незамысловатую мелодию. Запах свежеиспеченных пирогов щекотал ноздри, смешиваясь с ароматом свежесваренного кофе. За столом сидели ее родители и муж. В их большой, светлой квартире всегда царила атмосфера спокойствия и уюта. Лера была единственным ребенком, родители в ней души не чаяли. Когда Лера вышла замуж за Колю, вопрос о том, где им жить, даже не стоял. После недолгих обсуждений все пришли к выводу, что жить вместе — это идеальное решение. Тем более, что у Николая своего жилья не было. — Ну что, мои дорогие, как спалось? — весело спросила Лера, ставя на стол дымящийся кофейник. — Замечательно, дочка, — ответил Лев Борисович, откладывая газету, — спасибо за кофе. Алевтина Тимофеевна кивнула в знак согласия, при этом внимательно наблюдая за Колей. За все время их совместного проживания она так и не смогла до конца понять этого высокого, молчаливого парня. Коля, хоть и был вежлив и обходителен, казался ей немного отстраненным. — Коля, а ты как? — поинтересовалась Лера, присаживаясь рядом с мужем. — Все хорошо, Лер, — ответил он. После завтрака каждый занялся своими делами. Лев Борисович, бывший инженер, ушел в свой кабинет, Алевтина Тимофеевна, преподавательница литературы, отправилась в гостиную готовиться к занятиям. Лера, работавшая дизайнером интерьеров, села за компьютер, чтобы проверить почту. Коля устроился в углу гостиной с ноутбуком — нужно было дописать код. Вечером, за ужином, обычно завязывались оживленные беседы. Лев Борисович рассказывал о своих проектах, Алевтина Тимофеевна делилась впечатлениями от лекций, Лера показывала фотографии новых интерьеров. Коля чаще всего молчал, слушая родственников, но иногда вставлял меткие комментарии, демонстрируя неожиданную осведомленность в разных областях. В один из таких вечеров Лев Борисович заговорил о предстоящей поездке на дачу. — Нужно съездить, посмотреть, как там сад, — сказал он, отпивая чай, — яблоки, наверное, уже поспели. — Да, давно пора, — поддержала Алевтина Тимофеевна, — Лера, Коля, вы с нами? Лера с энтузиазмом согласилась, а Коля немного замешкался. — Не знаю, — сказал он, пожав плечами, — у меня на выходных проект горит. — Да брось ты, Коля, — вмешался Лев Борисович, — отдохни немного. Свежий воздух, шашлыки… Тебе полезно будет. — Я подумаю, — уклончиво ответил Коля. Лера заметила, что в последнее время Коля стал все чаще отказываться от совместных поездок и мероприятий. Он ссылался на работу, усталость, головную боль — на что угодно, лишь бы не проводить время с ее родителями.
Поначалу, когда Коля только переехал к Лере, все складывалось на удивление гармонично. Все были заняты: Лера и Коля пропадали на работе, Лев Борисович все еще корпел над своими инженерными проектами, а Алевтина Тимофеевна преподавала литературу в университете. Вечерами они встречались за ужином, обменивались новостями, а потом каждый возвращался в свою личную зону комфорта. Но с появлением Софии все изменилось. Маленький комочек счастья перевернул их мир с ног на голову. Лера ушла в декрет, Алевтина Тимофеевна, выйдя на пенсию, решила посвятить себя внучке, став незаменимой помощницей для молодой мамы. Теперь утро начиналось не с тихого кофе и газет, а с бодрого крика Софии, требующей внимания. Лера, уставшая от бессонных ночей, успевала привести себя в порядок, пока бабушка развлекала внучку. Коля, наблюдая за этой картиной, злился. Он привык к тишине и порядку, а теперь его окружал нескончаемый хаос. Вечерами он возвращался домой уставшим и раздраженным, мечтал выспаться, но покоя ему не было: дым в квартире стоял коромыслом, дочка хныкала, а тесть с тещей раздавали наставления по поводу воспитанию ребенка. — Коля, ты почему Софию так держишь? Ей же неудобно! — ворчала Алевтина Тимофеевна, когда он пытался покачать дочку на руках. — Да я просто… — начинал оправдываться Коля, но его перебивала Лера. (продолжение в статье)
Ирочка неосмотрительно вляпалась в ипотеку: это с ее-то запросами и желанием красиво жить! Поэтому деньги нового мужа пришлись, как нельзя кстати.
И не только мужа: доходы его дочери тоже не давали Раисе Михайловне покоя.
— А почему тебе не помогает Марина? – поинтересовалась она однажды за ужином.
— А должна? – резонно спросил Володя.
— Дети должны помогать своим престарелым родителям-пенсионерам! – безапелляционно заявила женщина.
— Марина, как ты посмотришь, если я женюсь? – спросил за ужином странно помолодевший за последнее время папа.
— Замечательно! – искренне ответила дочка. – Хватит уже вдовствовать, папочка. Ты же еще такой у меня молодой и очень красивый. Думаю, что мама там будет очень рада.
— Она тебе понравится, — произнес папа, обрадованный тем, что Марина одобрила его будущую женитьбу. – Да, кстати: у нее есть дочь – твоя ровесница. Думаю, вы обязательно подружитесь.
Честно говоря, он бы женился в любом случае: ему очень нравилась Раиса Михайловна. Но Владимиру Семеновичу было приятнее, когда все происходило в полном согласии с дочерью.
Мама ум.ерла, когда девочке исполнилось десять лет. Все — проклятая онкология: сгорела за полгода. А теперь красавице Марише уже исполнилось двадцать пять, и недавно она вышла замуж.
Жить молодые решили вместе с Владимиром Семеновичем в большой трехкомнатной квартире: папа и дочка очень любили друг друга. Да и одному мужчине было бы одиноко.
И тут он решил жениться! Ну, что же, как говорится, совет да любовь.
Новая жена девушке не очень понравилась. Вроде, все было при ней: и красивая, и не глупая, и в свет не стыдно вывести, и хозяйка хорошая.
А что-то не то: слишком как-то слащаво, что ли. Но, в принципе, папе нравится, и ладно: жить-то с ней ему!
«Молодуха» поставила условие: переселяйся ко мне – у нее была большая квартира в спальном районе. Дочь ее тоже была замужем и жила в приобретенной в ипотеку двушке.
И папа переехал в новую жизнь: Марина и Рома остались одни.
Девушка была очень привязана к отцу, как и он к ней.
Ведь долгое время она жила вместе с ним и бабушкой, приехавшей из деревни сразу же после см.ерти невестки: один сын и малолетняя внучка самостоятельно не смогли бы справиться с бытом. (продолжение в статье)
