— Андрюша, сынок, ты же понимаешь — Танечке нужно помочь с ипотекой. Она же твоя сестра, — мягко, но с явным волнением в голосе, произнесла Мария Львовна, промокая глаза аккуратным кружевным платочком. В её взгляде сквозила тревога и надежда, словно она боялась услышать отказ, но всё же решилась попросить о помощи.
— Мама, мы уже говорили об этом, — с лёгкой усталостью в голосе ответил Андрей, устало потерев переносицу. Его плечи казались немного опущенными, словно груз семейных забот давил на него сильнее, чем он хотел показывать. — У меня своя семья, свои расходы, — добавил он, словно оправдываясь перед собой и матерью одновременно.
— Какие расходы? — воскликнула Мария Львовна, разводя руками с лёгким раздражением и недоумением. — Вы же прекрасно живёте! И машина у вас есть, и квартира… Она говорила это с такой уверенностью, будто все эти материальные блага должны автоматически означать возможность помочь ещё и Танечке.
Комната наполнилась тягучим молчанием, только тихое тиканье часов на стене напоминало о том, что время не стоит на месте, а проблемы не решаются сами собой. Андрей глубоко вздохнул, понимая, что разговор далеко не закончен.
— Стоп! Вы совсем берега попутали?,— Вы же прекрасно живёте! И машина у вас есть, и квартира… — начала было Мария Львовна с упрёком, словно напоминая о том, что их семья должна помогать Тане.
— Стоп! — резко перебила её Наташа, невестка Андрея, — вы совсем берега попутали? Наша семья не печатает деньги для вашей драгоценной дочурки, Мария Львовна! — голос Наташи прозвучал твёрдо, но с оттенком усталости, словно она сдерживала накопившееся раздражение. — У нас, между прочим, свой ребёнок растёт, и кредит за квартиру мы сами выплачиваем, без какой-либо помощи со стороны.
Мария Львовна поджала губы, её взгляд стал холоднее, словно она не ожидала такого отпора.
— Ах вот как! — произнесла она с явным упрёком. — Значит, это ты настраиваешь сына против родной сестры? Против семьи?
Андрей поспешил вмешаться, чувствуя, как напряжение в комнате растёт.
— Мама, перестань, — положил руку на плечо жены, стараясь её поддержать. — Наташа права. Мы не можем постоянно содержать Таню. Ей тридцать два года, пора научиться жить самостоятельно.
— Самостоятельно? — Мария Львовна буквально задохнулась от возмущения, её глаза наполнились обидой. — Да как ты можешь так говорить? Она же одна, без мужа…
Голос Наташи прозвучал твёрдо и безапелляционно.
— И чья это вина? — спросила она, не отводя взгляда. — Может, если бы вы не решали за неё все её проблемы, она бы давно и работу нормальную нашла, и замуж вышла!
Мария Львовна стиснула зубы, её лицо покраснело от злости и обиды.
— Мама, хватит, — прервал её Андрей, голос его стал решительным и твёрдым. — Мы больше не будем давать деньги. Точка.
Мария Львовна побледнела, словно слова сына ударили её сильнее, чем она ожидала. Она медленно поднялась с дивана, её движения были тяжёлыми и наполненными горечью.
— Я вижу, сынок, — сказала она, голос дрожал, — ты совсем забыл, кто тебя вырастил. Кто ночей не спал, когда ты болел. Кто отдавал последнее…
