– Знаете, – неожиданно продолжила Валентина Петровна, – я в молодости тоже хотела изучать океаны. Даже поступала в институт на гидрологию, но не сложилось.
В её голосе впервые за это путешествие Юля услышала что-то новое и искреннее — не раздражение и претензию, а слабую грусть и сожаление о нереализованной мечте.
– Почему не сложилось? – спросила Юля, действительно заинтересовавшись и почувствовав живой отклик в этом признании.
– Времена были другие, – вздохнула Валентина Петровна, опустив взгляд на свои руки. – Отец заболел, пришлось остаться в родном городе и пойти в педагогический. Так и стала географом, а не океанологом.
Юля кивнула с пониманием. Она могла только представить, как тяжело было принимать такие решения в те годы, когда личные мечты приходилось жертвовать ради семьи и обстоятельств.
– А вы из Москвы едете? – спросила Валентина Петровна, словно желая продолжить разговор.
– Да, я там учусь, – ответила Юля, теперь уже немного расслабившись.
– А родом откуда? – продолжала женщина.
– Из Калининграда, – коротко ответила Юля.
– Морской город, – кивнула Валентина Петровна с лёгкой улыбкой. – Неудивительно, что вас к океану потянуло.
Разговор неожиданно потёк легко и непринуждённо. Валентина Петровна начала расспрашивать Юлю о современных методах исследования океана, об особенностях учёбы и планах на будущее. Вначале Юля отвечала настороженно, но с каждой минутой всё больше увлекалась темой и рассказывала подробнее. К их беседе вскоре присоединился и Антон, который с энтузиазмом рассказал им о компьютерных технологиях, применяемых в океанографии, добавляя новые детали и оживляя обсуждение.
К обеду Валентина Петровна неожиданно произнесла:
– Знаете, я, наверное, погорячилась вчера. Извините, если была резка. Возраст, знаете ли, не всегда делает людей мудрее – иногда, наоборот, просто упрямее.
Юля не ожидала таких слов, они прозвучали искренне и прозорливо.
– Ничего страшного, – ответила она, улыбаясь. – Я понимаю, что верхняя полка не очень удобна.
– Да уж, – усмехнулась Валентина Петровна, слегка покачивая головой. – Особенно когда колени уже не те. Но молодой человек очень галантно уступил мне место, а я даже толком не поблагодарила его вчера.
Она повернулась к Антону и сказала с лёгкой теплотой в голосе:
– Спасибо вам. И простите за мою вчерашнюю… несдержанность.
– Не стоит благодарности, – улыбнулся Антон. – В длинной поездке главное – чтобы всем было комфортно.
После обеда Валентина Петровна достала из своей сумки потрёпанный и желтоватый альбом с фотографиями. Страницы были аккуратно скреплены, но казались хрупкими от времени.
– Хотите посмотреть? – предложила она. – Это я в Японском море, в молодости. Всё-таки мне удалось хоть немного прикоснуться к своей мечте.
На пожелтевшей фотографии молодая женщина с длинными распущенными волосами стояла на палубе какого-то судна и счастливо улыбалась в камеру. В её взгляде была радость и свобода, которые казались такими далекими от сегодняшнего дня.
– Это было учительское путешествие, нас возили по дальневосточному побережью. Тогда я впервые увидела настоящий океан, – рассказала Валентина Петровна, словно возвращаясь в те теплые воспоминания.
Юля смотрела на фотографию и видела в молодой Валентине Петровне отражение собственной страсти к морю и неизведанному. В этом моменте она забыла о вчерашнем конфликте, почувствовав странную связь с этой женщиной.
– Я тоже впервые увижу Тихий океан, – сказала Юля, не скрывая волнения. – Волнуюсь даже.
– О, это незабываемо, – глаза Валентины Петровны загорелись живым огнём. – Когда видишь эту бескрайнюю воду, понимаешь, насколько мы маленькие и насколько велик мир.
К вечеру третьего дня пути атмосфера в купе полностью изменилась. Валентина Петровна превратилась из раздражённой и отстранённой попутчицы в увлекательную и душевную собеседницу. Она рассказывала о своих многочисленных поездках по стране, о том, как за десятилетия изменились города и люди, о своих учениках, многие из которых теперь работали в самых разных уголках страны.
– А знаете, – сказала она, когда за окном уже стемнело и купе освещалось только мягким светом ночников, – я ведь вчера очень разозлилась на вас, Юлия. Думала — вот эгоистичная молодёжь, только о себе и думает.
Юля смутилась, не зная, что ответить, внутренне стараясь понять, как лучше поступить.
– Но потом я поняла кое-что важное, – продолжила Валентина Петровна, глядя прямо в глаза Юле. – Я злилась не на вас, а на себя. На то, что уже не могу так легко, как раньше, взобраться наверх, что нуждаюсь в уступках, что возраст берёт своё. И вместо того, чтобы принять это с достоинством, я выплеснула всё на первого встречного – на вас.,– Но потом я поняла кое-что важное, – продолжила Валентина Петровна, её голос стал мягче, словно она возвращалась мыслями к пережитым урокам. – Я злилась не на вас, а на себя.
Юля внимательно смотрела на неё, в её глазах мелькнуло облегчение и желание понять. – Я тоже переживала, что не уступила вам, – призналась она тихо, почти робко. – Думала, может, я действительно должна была…
– Нет, дорогая, – покачала головой Валентина Петровна, улыбка появилась на её лице, но в ней сквозила горечь прожитых ошибок. – Вы правильно поступили. Знаете, в моей жизни была одна большая ошибка – я слишком часто уступала. Отказывалась от своих желаний, планов, мечт. Всегда ставила чужие потребности выше своих. И в какой-то момент это стало привычкой – ожидать, что все должны поступать так же.
Юля задумалась. Внутри неё что-то перевернулось, словно она вдруг осознала, насколько привычки и ожидания влияют на отношения между людьми. – Но ведь помогать другим – это хорошо? – спросила она, пытаясь разобраться в своих сомнениях.
– Помогать – да. Но терять себя – нет, – твёрдо ответила Валентина Петровна, её взгляд стал глубже, словно она говорила не только с Юлей, но и с самой собой. – Этому я и учила своих учеников все эти годы. Но, видимо, сама не до конца усвоила урок, – она усмехнулась, и в этом улыбке была и ирония, и лёгкая грусть.
